Второй Беличий Песок (СИ)

- Стало быть сяк, - цокал Рыбыш, - Операция почти готова, ваши лапы - крайне в пух, если всё пойдёт гладко - через два дня где-то начнём трясти.

- Через два! - цокнула Ситрик.

- А что? Подготовкой уже дней сорок занимаются, тут возни ОЯгрызу сколько.

- Да что возня? - пожал плечами Куртыш, - Пройти цепочкой по острову да выгнать всех животных!

- Минус пух. Так уже делали, толку на два дня, потом они снова вернутся.

- И что тогда?

- Тогда - по полной программе, - Рыбыш показал на карту, - Зверьков надо отловить, а для этого устроить загоны, в каковые их и загоним. Также нужно куда их запихать, на чём увезти и чем подкормить в дороге.

- О суслики, - закатила глаза Дара.

- В запятую. К вашей удаче, это всё уже практически решено, как йа цокнул.

- Выслушайте, а как мы собираемся везти кучу лисятины? - задумалась Ситрик, - Если их в вагон загнать, они перегрызться могут, а отдельных ящиков не напасёшься.

- Всё предуслышано. Пропушиловцы притащили сон-травы в порошке, можно подмешать в рыбу, тогда лисятина на день или около того будет настолько вялая, что никого покусать не сможет. Грузим в тёплый вагон и отвозим куда след. Кло?

Далее Рыбыш ударил по конкретике и цокнул, что ещё нужно. Нужно было доделывать загоны, каковых было пять по дальней оконечности острова. Они представляли из себя навесы, полностью зарытые в снег, так чтобы видно было только узкий вход, как раз по лисокалибру. Так как больше зверькам деваться было некуда, они набьются в эти норы, откуда потом их можно изъять, окружив сеточным заграждением и разобрав крышу. Неслушая на то, что день уже заворачивал к сумеркам, Ситрик с Бронькой сразу же отправились послушать, почём перья.

Перья были довольно основательные: группа грызей копалась в ледяной яме, устанавливая ледяные-же кубики в столбы, для того чтобы потом на них держался потолок. Слава гусаку, что ещё эти строительные кирпичи наморозили и нарезали заранее. Также гусак получил славу за то, что на лапках у Ситрик были основательные тёплые сапоги из толового клоха - да, так и называли материал, толовый клох. Коротко цокнуть, они почти не промокали и хорошо держали тепло, что для длительной возни зимой вне гнезда было совершенно необходимо. Неслушая на сгущавшиеся сумерки и явное желание отсурковаться, белка не бросила тряски, хотя никто ей ничего не цокнул бы, уйди она сурковать в избу. Рыбыш, бравшийся за организацию распилки всей жажи, цокал что места там предостаточно и впадать в фанатизм, ночуя в такой мороз у костра, совершенно ни к чему. Грызи все вместе сходили испить ещё чаю, но потом опять вернулись, потому как собирались закончить как можно быстрее, дабы не задерживать. Мороз пощипывал нос и уши, а в лапах образовалась явная слабость, впрочем достаточно приятная; Ситрик не заметила, как наступила конкретная темнота, а грызи решили что сделано достаточно и теперь можно и того.

Места в большущей избе действительно было много, так что туда вместились все трясы, пришедшие на распилку; как цокали местные, зимой тут делать особенно нечего и большинство грызей переселяются на объекты по цокалищу, дабы трясти там. Конечно это было далеко не своё гнездо, потому как скученность белки долго выносить не могли - но ради тряски и ненадолго, могли довольно легко. Воздух был забит запахами всякой фигни типа рыбы, которую кто-то жарил на печке, а через внутренние стенки слышался звук трясущихся ушей, окончательно стихший только глубокой ночью. Уставшие от работы грызи на это не обращали никакого внимания и сурячили; Ситрик даже не сразу поняла, что не так - она завалилась на топчан, вместо того чтобы влезть в ящик, как всегда дома.

Сразу заснуть не удавалось в основном из-за запахов, тревоживших чувствительный беличий нюх, так что серая возилась и перекладывала хвост то в одну, то в другую сторону. Под уши лезли мысли о том, что каждая такая ночь промедления - это наверняка сожранные гуси, хотя грызи и выставляли дежурных охранять птицу. Вполне чисто, что совсем не жраться гуси не могут - по крайней мере, в обозримой перспективе, но когда они жрутся явно через меру - это вызывало недовольство и столь явное чувство нехрурности, что грызи не могли сидеть сложа лапы. Ведь собственно, в многотысячный раз по счёту подумала Ситрик, мы даже не знаем до сих пор такой простой вещи - а зачем собственно лисы едят гусей? Естественно, это относилось к более широкому вопросу о том, зачем вообще едят - и при всей очевидности, это было неизвестно! Было ясно, что организм как-то перерабатывает корм, но вот как - этого пока никто не мог цокнуть даже приблизительно.