Второй Беличий Песок (СИ)

А то взяли привычку, как что - сразу к жажинеру. Чини, чини, чини, чини. Данунапух. Выбросив это из-под ушей, он скользнул в дверь, чтобы не выпускать тёплый воздух, обошёл перегородки, делившие избу на помещения, протиснулся между предметами и порывшись в шкафу, изъял необходимую документацию, которая просвещала, где взять другую документацию - тобишь, там имелись списки книг и номера полок, где таковые находились, потому что иначе найти что-либо в нескольких избах, забитых бумагой и свитками - дело почти дохлое. Пройдя к указанному шкафу, Макузь обнаружил там пустое место и почесал за раковиной, которая ушная. Он уже прекрасно знал, что материалы библиотеки грызи хранят бережно и куда попало не утаскивают, а если нет на месте - значит кто-то использует по назначению, сидючи на этаж ниже.

Предвкушение Возни всегда было достаточной мотивацией для грызей, так что до самой Возни они добирались быстро - а Макузь был таким же грызем, как и десять из десяти оных. Вслуху этого перспектива длительного нагруза головы его ничуть не пугала, а местами и радовала. По пути пришлось снова ржать, потому что снизу кто-то подпевал

Произвол, произвол - вот такая пухня!

Распушился, и вся недолга!

Произвол, произвол, через грань перешёл...

- И заткнись, не заткнули пока! - закончил другой голос.

В 16й избе, та что как раз на этаж ниже основного хранилища, имелась весьма большая комната для общего обцокивания, но помимо этого там имелась и прорва прочих малюсеньких помещений, отгороженных плетнём и закрытых калитками. При незнании топографии тут можно было проплутать битый килоцок, даром что сама изба от силы шагов десять квадратом. Не то чтобы от этого был особый прок, просто грызям нравилось, когда прорва закутков, вот они и делали прорву закутков. Исходя из всего вышецокнутого, сразу по входу в избу вошедший попадал в идеально тёмный корридор, освещаемый только малюсеньким масляным светильником.

Навстречу Макузю вывалили пятеро хвостов, цокавшие что-то про волков, и упилили; грызь же настроился на долгие поиски и сунулся в большое помещение, в основном чисто поржать. Сдесь уже было совершенно светло, потому как практически всю стену занимало окно, застеклённое большими стёклами - потому что был нередок случай, когда перегородок там больше, чем стекла. Крупный грызь, периодически чихая от пыли, занимался так цокнуть полной инвентаризацией одного из книжных шкафов, добыв оттуда отнюдь не только книги, но и полную корзину барахлища вдобавок. За длинным же столом, где могло поместиться хвостов двадцать, сидела только молоденькая рыженькая белочка, подставив под свет папку с листами и вычитывая оные.

Макузь невольно издал негромкий курлыкающий звук. Эту грызунью он раньше не слыхал, что довольно удивительно, учитывая общее неогромное количество белок в учгнезде, так что пожалуй напряги память, и припомнишь вообще всех. Само собой, вскурлыкнуло не потому что грызунья была слыхана первый раз, а потому что на слух Макузя белочка была, мягко цокнуть, симпатичная. И "мягко цокнуто" - это мягко цокнуто. Грызь просто понял, что отвесил челюсть, вытаращившись на неё яблоками, которые глазные. Понял он это по тому, что белочка сначала просто подняла на него взгляд, а рассмотрев, улыбнулась.

- Аээ... - подёрнул ушами Макузь, - Кло.

- Кло! - ответно кивнул ушами грызь, глянув на него одним глазом, и вернулся к своему барахлищу.

- Кло, - цокнула грызунья, склонив голову.

Грызунья была исключительно пушная... впух, сколько можно это повторять, любая - то есть вообще любая! - грызунья и так пушная, это всё равно что крылатая ворона. Тем не менее Макузь подметил именно пушистость, яркие рыжие ушки и длинную гриву светлого окраса - трудно цокнуть какого именно цвета, но скорее что-то между жёлтым и рыжим. С определением возраста белки было не особо трудно промахнуться на половину в любую сторону, но Макузь доверял первому впечатлению и цокнул бы, что грызунья по крайней мере куда моложе его самого.

Намерение исчесть про свойства горюче-смазочных материалов забилось в угол, так что Макузь уселся на скамейку аккурат напротив белки и продолжил глазеть во все уши. Пожалуй он был бы не прочь и прекратить таращиться, но просто ничего не мог с собой поделать! Нюх тут же уловил лёгкий запах её шерстки - у грызей вполне чувствительный нюх, чтобы выделить запах пуха даже среди запахов другого пуха. Белочка слегка зевнула и уткнулась было ушами в бумагу, но потом подняла взгляд и стала смотреть на Макузя. Грызь уловил, что глаза у неё синие - издалека этого расслушать никак нельзя, потому что они кажутся чёрными.

Наконец - неизвестно, когда наступил этот наконец - грызь отошёл от апуха и подумал, что просто так таращиться - не особо годно.

- Белка-пуш, ты недавно сдесь чтоли? - цокнул он, - А то йа раньше не слыхал твоих ушей.

- Может быть, йа делала вот так, - белка взяла со скамейки шапку и нацепила на голову, скрыв уши, - Но вообще да, мы недавно переселились. С Кречетовской горки, знаешь?