Второй день на царствии

— Никакие рычаги не кажутся огромными, пока за вашей спиной маячит фигура Тучкова, — усмехнулся Юрьев. — А за Глазыревым, я уже сказал, что прослежу. К тому же ему сейчас будет не до Центробанка. Вернее Центробанк сейчас на какое-то время выпадет из активной работы, потому что надо будет срочно проводить его ревизию. Я не могу управлять Кабмином, не зная доподлинно, что лежит в его закромах. А за это время присмотрюсь к своему ставленнику. А вы ко мне.

— А что делать с обменным курсом? Ведь вы понимаете, что сейчас все бросятся скупать валюту.

— Да и пускай, — опять беспечно отмахнулся Юрьев от опасений Афанасьева. — Ставку рефинансирования мы пока заморозим. А уж, по какой ставке менять рубли на валюту банки и сами могут устанавливать. Да и сколько этой валюты у населения попрятано по загашникам? Основное количество денежной массы, припрятанное под подушкой, вытряс 2014-й год и декабрьские скачки на бирже. Здесь большую опасность приобретает желание юрлиц обменять вывести валюту в офшоры. Но для регулирования этого процесса и существуют административные рычаги, — невольно подмигнул он руководителю хунты. — Мы, тем самым, еще одного зайца укокошим.

— Каким образом?

— Банки, пользуясь завышенным курсом «зеленого» быстро растрясут свои валютные запасы, а потом за валютой придут к нам — в Центробанк. Тут-то мы их к ногтю и прижмем.

— Да, вы, милейший Борис Иванович, как я погляжу, еще тот гусь лапчатый?! Прямо биржевой воротила какой-то! — удивленно произнес Афанасьев, еще раз радуясь, что заполучил такого премьера.

— С волками жить, — неопределенно хмыкнул тот.

— Хорошо. Тогда так. Сегодня вы занимаетесь своей декларацией, а завтра, как придете в себя после головомойки, готовьте программу и свои обоснования для Высшего Совета. А там уж как получится. В любом случае пост Министра обороны останется за вами.

Так за разговором и не заметили, как подобрались к первоначальной точке остановки. Остановились на противоположной стороне от здания МИДа. Рудов, вылезая из машины перед тем как закрыть за собой дверь сообщил:

— Ну, Валерий Василич, спасибо, что не бросил, хорошо сегодня покатались. Завтра-то навряд встретимся. Буду работать по твоим поручениям в первой половине дня, а потом, как время останется, то в банк заеду. Тоже раскошеливаться надо.

— Я буду на связи, если что, — ответил Афанасьев на прощанье, пожимая руку Сергею Ивановичу.

Пока ехали до Комсомольского проезда, где проживал Юрьев, разговаривали о малозначащих вещах — поругали современную молодежь, похвалили себя в молодости, пожаловались на старческие недомогания, в общем, поговорили о том, о чем обычно говорят уже пожилые мужчины. Высадив Юрьева почти у подъезда, двинулись к конечному маршруту — на Ефремова 17.

Уже подъезжая к дому, Афанасьев глубокомысленно почесав в затылке взял Трубку мобильного:

— Настюх, мы минут через пять подъедем, так что ставь чайник, да собери чего-нить на стол. И, да, будешь собирать, имей в виду, что нас будет четверо. С кем буду? Увидишь. Ну, давай, пока.

Немного подумал и обратился к Кондратьичу:

— Аверьян Кондратьич, ты только не принимай близко к сердцу, а я тебе так скажу…

— Ну-ну, — сразу насторожился водитель, чуя недоброе.

— Это до вчерашнего дня у меня работа была в основном кабинетная, а сейчас видишь, дело уже к ночи, а я только-только освободился. И так теперь будет, видимо, еще долго. И даже в выходные.

— Увольняешь, стало быть? — понял недосказанное Афанасьевым водитель и надулся.

— Да куда я от тебя денусь, Кондратьич?! Мы же с тобой старики. Это я к тому говорю, что надобно тебе сменщика искать где-то, не то тебя так надолго не хватит, а я еще хочу с тобой поездить. Да и «Аурус» сам говоришь осваивать надобно.

— Оно, конечно, прав ты, Василич, — задумчиво проговорил он. — Вот разве что с Андрюхой — старшим моим поговорить? Это тот с кем мы сегодня меблишку твою таскали. Человек свой, надежный, проверенный. Работает тоже в нашем ведомстве, то бишь в кремлевском гараже. Только он там автомехаником служит. Как раз «Аурусом» и занимался в 18-м годе.

— Ну, если уж ты сам рекомендуешь, то значит и вправду надежный человек. Ты плохого не посоветуешь.

В ответ на такую лесть старик заулыбался, как будто его наградили почетной грамотой.

— Тогда давай сделаем так, — предложил Афанасьев, — мы в воскресенье как раз будем новоселье отмечать, вот ты и приходи вместе с сыном на погляд. Посидим. Потолкуем за жизнь.

— Спасибо, Василич! Раз зовешь, то прибудем непременно, — продолжал улыбаться Кондратьич.

Подъехали к дому.

— Борисыч, — обратился Афанасьев уже к Михайлову, — ты вот что. Давай-ка печать сюда. Нечего тебе с ней по ночной Москве шастать. Не игрушка. А завтра с утра и отвезем ее ко мне в сейф. Сегодня хочу поспать — вымотался с утра. Завтра к 8.00 подъезжайте за мной. Всего доброго, — сказал он и захлопнул за собой дверь.

— Пойдем, Петр Михайлович, — обратился он, к стоящему рядом Вальронду.