Второй дневник сновидений

– Пока мы ждём еду, я бы хотел сказать несколько слов, если позволите. Это будет короткая речь, обещаю. – Он улыбнулся и обвёл взглядом всех присутствующих. – Отмечая свой предыдущий день рождения, я даже не мечтал, что всего год спустя буду стоять тут перед вами… – Немного неуклюже он отодвинул свой стул и встал. – И смогу назвать себя самым счастливым мужчиной на земле. Потому что я встретил тебя, Энн.

Мама покраснела.

– Я смирился со своей судьбой и даже подумать не мог, что мне будет дано ещё раз пережить большую любовь. – Тон его голоса стал таким торжественным, что у меня по коже побежали мурашки.

Казалось, не только мы, но и все посетители ресторана вслушивались в слова Эрнеста. Он говорил довольно тихо, но отчётливо. Рыся натужно закашлялась. Но Эрнест, не обращая на неё внимания, продолжал:

– Я даже не понимал, насколько я был одинок без тебя, но теперь я знаю наверняка, что никогда больше не хочу тебя отпускать. Энн… – Он опустил руку в карман пиджака и вытащил маленькую коробочку.

Щёлкнула крышка, и все увидели кольцо с мерцающим камнем. Тут мама издала короткий сдавленный крик. Рыся тоже. У меня по щекам потекли слёзы. Я ничего не могла с этим поделать. Но никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Я была не единственной, у кого глаза были на мокром месте. Лотти даже всхлипнула тайком.

– Энн Мэтьюз, хочешь ли ты стать моей женой? – спросил Эрнест.

Мама тоже едва сдерживала слёзы.

– Да, – прошептала она, – да…

Глава двадцать вторая

О противолунатической установке Мии можно было с уверенностью сказать лишь одно: своё предназначение она выполнила. Как только задребезжали крышки от кастрюль, я тут же проснулась. Когда наступила очередь альпийского колокольчика, я уже сидела на кровати. А когда отзвучали последние громкие бряцанья, я уже давно была на ногах.

И не только я, но и все остальные жильцы нашего дома, даже Лотти, комната которой находилась этажом выше. Все домочадцы испуганно столпились у входа в комнату Мии. Мы с мамой прибежали первыми. Лишь распахнув двери, мы поняли, что Мия была единственной во всём доме, кто до сих пор спал. В её комнате царил страшный холод, окно было распахнуто, а Мия сидела к нам спиной на подоконнике. Вернее, на краю подоконника, свесив ноги на улицу.

Мама испуганно вскрикнула и тут же зажала рот рукой. Я тоже с трудом сдержалась, чтобы не застонать. Достаточно одного неверного движения – и Мия упадёт вниз. Вообще-то мы находились на втором этаже, но упасть с высоты четырёх метров на мощёную площадку довольно опасно. Вопрос лишь в том, что нам оставалось делать. Если мы сейчас заговорим с ней или схватим её, она может проснуться в самый неподходящий момент.

За долю секунды в моей голове пронеслись самые страшные сценарии, каждый из которых обрывался на картине с безжизненно распластавшейся в луже крови Мией, окружённой покрытыми инеем цветочными клумбами.

Тем временем Эрнест пронёсся мимо нас, схватил Мию и втащил её обратно в комнату таким быстрым и точным движением, какого я от него никак не ожидала.

Я облегчённо выдохнула. И снова вдохнула. И снова выдохнула. Мне показалось, что в комнате Мии вдруг стало как-то светлее и теплее, хотя конечно же ничего не изменилось. Единственным источником света был уличный фонарь, стоявший перед домом.

Эрнест, который в прошлой жизни наверняка был пожарным, донёс Мию до кровати и осторожно положил её. Мама тут же подбежала и обхватила дочь покрепче любого борца сумо. Мия же совершенно стеклянными глазами глядела мимо мамы, в потолок.

– Что здесь произошло? – Флоранс пришла последней. Она стояла за Лотти, Кнопкой и Грейсоном, протирая заспанные глаза. – Такой грохот! Мне показалось, дом развалится на части. – Она раздражённо обвела взглядом коллекцию разбросанных по комнате крышек от кастрюль и верёвку, до сих пор привязанную к Мииной лодыжке.

Кнопка зашлась возбуждённым лаем – к счастью, лишь сейчас, а Лотти спросила:

– Сбегать за градусником?

Грейсон бросил на меня долгий, красноречивый взгляд, отразить который я смогла лишь пожатием плеч. Он подошёл к окну и резко закрыл его.

В настойчивых объятиях мамы Мия набрала в лёгкие воздуха. Наконец её веки дрогнули, захлопнулись, а затем снова открылись, и Мия растерянно помотала головой:

– Мама, что это?

– Всё в порядке, сокровище моё, мы с тобой, – сказала мама, немного ослабив объятия.

– Я что… снова ходила во сне? – Мия села на кровати. – Я даже не помню, что мне снилось.

– Но зато твоя система оповещения сработала наилучшим образом, – сказала я и включила ночник.

– Попробуй-ка всё же припомнить свой сон, – не особенно сопереживающим тоном и довольно прямолинейно приказал Грейсон.

Вид у Мии был такой, будто она не совсем проснулась.

– Там было… море, – пробормотала она. – И причал. Я сидела на краю и болтала ногами в воде… – Она переводила взгляд с одной крышки на другую. – Что, действительно получилось достаточно громко?

– О да! – Лотти от возбуждения поёживалась. – Я уж думала, дом забрала мусороуборочная машина.