Второй долг (ЛП)

Но теперь я знала горькую правду.

Они существовали, но они не проникали в этот мир, когда наставал час ведьмовства, через открытые проходы, которые предоставляли им прямую дорогу из потустороннего мира в наш.

И имя им было не оборотни и не вампиры.

Их называли Хоук.

Я жила вместе с ними.

На следующее утро, я проснулась от звука пришедшего сообщения.

Единственное сообщение от эпицентра моего разрушения.

Кайт007:Я чувствую все, что чувствуешь ты. Будь то поцелуй или пинок, или смертельный удар. Я бы очень хотел, чтобы не мог ощущать это, но ты моя, следовательно, ты мое несчастье. Поэтому я буду чувствовать все, что чувствуешь ты, я буду жить тем, чем живешь ты. Ты не поймешь, что я имею в виду. Не сейчас. Но это моя самая лучшая жертва. Единственная из существующих, какую я могу предложить тебе.

Я ожидала, что мое сердце затронут его слова.

Я задержала дыхание от вспыхнувшей искорки вожделения.

Только что Джетро открыл мне правду. В его таинственном, почти поэтическом сообщении, он, наконец, отбросил в сторону загадочный занавес, который скрывал кто такой Кайт, признавая полностью то, что могло быть известно только ему. Не было ни единого шанса, что это сообщение могло быть от Кеса. Я сомневалась, что средний Хоук обладал такой внутренней глубиной, чтобы написать подобную витиеватую загадку.

Если бы такое сообщение пришло вчера, то мое влечение вмиг переросло бы в любовь. Я бы не смогла остановить свое сердце от того, чтобы открыться и позволила бы своему лютому врагу обосноваться глубоко в моей душе.

Но не сегодня.

Не тогда, когда передо мной предстала омерзительная истина.

Решительным движением рук и еще более решительным сердцем, я отправила единственное сообщение своему брату.

Иголочка с ниточкой:Я каждый день живу в кошмаре, Ви. Я... Я больше так не могу. Я так скучаю по тебе.

После того, как я отправила сообщение Ви, я удалила сообщение Кайта и отключила свой телефон.

С приходом нового утра, я чувствовал себя старше, чем когда-либо.

Каждая часть меня испытывала нестерпимую боль.

Я оставил Нилу на кладбище — у меня просто не было другого выбора.

Но когда она не вернулась после захода солнца, я пошел за ней.

Она сидела одиноко под золотистым полумесяцем луны, обхватив руками грудную клетку, как будто хотела не допустить, чтобы ее жилистое стройное тело потеряло скудное тепло, что исходило от нее. Ее бледная кожа светилась в темноте ночи, превращая ее в тень, делая ее частично похожей на приведение, частично на женщину.

Я ожидал ее в темноте, скрываемый ветвями деревьев. Ожидал, что она либо провалится в глубокий сон, либо просто-напросто потеряет сознание. Я хотел окутать ее теплом и забрать обратно в ее покои, где она могла бы найти некоторое подобие жизни... со мной.

Я хотел оставить поцелуй на ее ледяных губах и провести кончиками пальцев по ее холодным рукам. Я хотел быть для нее необходимым теплом и забыть все представления о том, что я являюсь ледником.

Но мощные волны презрения и отвращения исходили от ее изящного тела, проникая между ветвями деревьев, и оборачивались вокруг моих лодыжек, словно кандалы. Несмотря на то, как бы я ни хотел подойти к ней, я не мог.

Именно по этой причине мне необходимо было как можно скорее увидеть Жасмин.

Именно для этого я смирился со своей жизнью.

Поэтому я продолжал ждать.

Я принес себя в жертву, ощущая ее неподдельную боль.

Я разделил с ней холод.

Я надеялся, что она ощущала мое присутствие, и это предоставило ей немного комфорта.

И когда она, наконец, направилась в Хоуксбридж, я пошел за ней. Следуя, словно незримая тень, за каждым ее шагом, убежденный в том, что она не заметит меня.

Только до того момента, пока она не выбралась из своей ванны на заплетающихся ногах в облаке пара, одетая в полотенце, только тогда я оставил комнату безопасности и камеры, которые вели непрерывную съемку, и возвратился в свои покои.

В тот момент, когда я лежал, буравя взглядом потолок, размышляя, насколько моя жизнь стала ужасной с того момента, как я впервые написал ей пару месяцев назад, я почувствовал новое волнение в своем разбитом сердце.

То, которое дало новую вспышку пламени надежды, что, возможно, каким-либо образом существует вероятность спасения из этого кошмара.

В первый раз в своей жизни, мне захотелось поговорить с кем-нибудь. Признаться во всем. И не только моей сестре.

Я до боли хотел снять с души этот груз и выложить всё своему заклятому врагу. Женщине, которую отчаянно желал, но мог так никогда и не заполучить.