Второй долг

Я почти рухнула от испуга. Это был тот самый вопрос, который Джетро задавал мне перед исполнением Первого Долга.

Прежде чем ответить, у меня был свой собственный вопрос. Смотря непосредственно на Бонни Хоук, я спросила:

— Когда я только появилась здесь, мне было сказано, что меня будут использовать бессердечно и без раздумий. Было сказано, что сын, родившийся первым, определяет, как мне жить, что нет никаких правил, касательно того, что он делает со мной. — Мой голос дрожал, но я заставила себя продолжать: — Тем не менее, все, что вы делаете, строго повторяется. Прошлое воссоздается снова и снова. Вы связаны с тем, что случилось так же, как и мы. Безусловно, вы достаточно сильны, чтобы оборвать эту тенденцию и найти силы в ваших сердцах, чтобы отпустить это.

Мои руки сжались в кулаки, когда я отпустила свой гнев и огонь:

— Пусть закончится это безумие!

Бонни приоткрыла рот, отчасти от удивления, отчасти от радости.

Ее карие глаза блеснули, когда она наклонилась вперед, указывая шишковатым пальцем в мою сторону.

— Давай кое-что проясним, юная леди. Мой внук связан, как ты говоришь, записями, которые хранятся в течение сотен лет. Он должен следовать каждой из них беспрекословно. Но все остальное то, что не касается выплаты долгов, исключительно на его усмотрение.

Она подняла свой подбородок, смотря на Джетро.

Он застыл.

— Именно он решает, делиться ли вам или нет. Именно он решает, заслуживаешь ли ты снисходительности за послушание, или же нуждаешься в наказании за неподчинение.

Ее сухие губы приподнялись над старыми и неухоженными зубами:

— Есть кое-что, чего ты не знаешь, Нила Уивер. И обычно я не рассказала бы отбросу, типа тебя, о чем разговаривают в нашей семье. Но для тебя я готова сделать исключение. Ты хочешь знать это, дитя?

Ветер подхватил мои волосы, развевая их вокруг меня, как черную молнию. Казалось бы, сам факт того, что я стою в центре пентаграммы, наделяет меня силой древней магии, которая должна остаться мертвой и похороненной. Волосы на затылке встали дыбом, я медленно продвинулась к краю рисунка, желая покинуть его.

— Да. Я хочу знать.

Я бросила взгляд на Джетро и попробовала представить беседы, которые он мог вести с людьми, которыми дорожил больше всего. Был ли здесь кто-то, с кем он чувствовал себя свободно? Только его сестра. Я знала это из-за того, как Жасмин говорила о нем. Он жил в большой семье, и все же оставался настолько одиноким.

Бонни Хоук сделала неглубокий вдох:

— Через несколько дней после твоего прибытия Джетро пришел ко мне с просьбой, оставить тебя при себе.

— Бабушка, — начал Джетро.

Бонни взглянула на него:

— Нет, я должна рассказать ей. Возможно, после этого она будет подчиняться тебе лучше. И мы сможем продолжить, прежде чем взойдет Луна.

Ноздри Джетро раздулись, когда он кивнул через плечо бабушке, удаляясь из беседы.

Бонни еще раз пошевелила своим пальцем, указывая на меня.

— Твой приезд надо было отпраздновать. Ты была подарком для моего сына и внуков. Тебя должны были разделить. — Ее губы широко расплылись. — Дитя, ты понимаешь, о чем я говорю, не так ли?

Мои внутренности скрутило от боли.

Я знала, что она имела в виду. Джетро говорил об этом, когда заставил меня ползать, как собаку, по псарне. Он сказал, что меня должны были пустить по кругу. Но этого не случалось.

Мой взгляд взлетел к нему.

Даже тогда... даже тогда, когда он был настолько ужасен, он защищал меня от худшего.

Слабость внутри исчезла, ее заменила невыносимая боль в моем сердце.

— Да, я поняла, о чем вы говорите.

Бонни Хоук откинулась на спинку стула, уронив костлявую руку.

— Хорошо. Разумно с твоей стороны помнить об этом. Помни, что у нас есть правила, но есть и свобода; есть руководящие принципы, но и исключения из них. Но важнее всего, это иммунитет против того, что мы просим сделать.

Кат откашлялся, двигаясь вперед и становясь центром внимания.

— Достаточно. — Он щелкнул пальцами в сторону своего сына, — Джетро. Спроси девушку еще раз.

Моя спина напряглась. Ветер утих, освободив мои волосы от своего захвата, и позволяя им упасть мне на плечи, и задрапировать их, как смертный саван.

О, боже.

Мои ноги дрожали и хотели освободиться из пентаграммы, но в то же время я не хотела двигаться. Возможно, я в безопасности внутри этой пятиконечной ловушки. Возможно, с чем бы этот знак ни ассоциировался, он сможет похитить меня и защитить от Второго Долга.

Ей было только четырнадцать.

Девочка Хоук умерла, чтобы защитить моего предка. Она была ошеломлена и столь предана. Чем я была лучше нее? Почему я заслуживаю свободы, когда она была убита из-за лжи?

Я сглотнула, когда Джетро полностью повернулся ко мне. Его руки по бокам были сжаты в кулаки, лицо было пустым и холодным.

— Вы готовы покаяться, мисс Уивер? Принимаете ли вы ответственность за грехи вашей семьи и согласны ли оплатить долг?

Его голос отдавал эхом в моих ушах. Мне бы хотелось, чтобы он спросил меня о чем-то другом, но не об этом. Я бы хотела, чтобы он спросил меня о другом. Я мечтала о другом вопросе. О многих разных вопросах.

«Хотела бы ты сбежать со мной?