Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Стали разрушаться прежние, устаревшие стереотипы поведения, нормативные и ценностные ориентации. Выработка новых происходила хаотично, бессистемно и лавинообразно. Старшие по возрасту не владели знаниями, навыками социально адаптивных стратегий, это не позволяло им оказывать необходимое воспитательное воздействие, психологическую и социальную поддержку. Подростки оказались одиноки и психологически беспомощны в связи с утраченными связями со старшим поколением. С развалом Советского Союза произошли тектонические сдвиги и вовсе была утрачена идеология, все хорошее было вытравлено, но остались извращения, невзирая ни на что. У нас нет добровольцев, у нас «волонтеры». Боятся сказать это слово, потому что ассоциируется с комсомолом, со стройками, с целиной, с войной, а это неприлично, стыдимся мы нашего прошлого. Основная проблема нашего государства в том, что мы обречены, потому что потеряли нынешнюю молодежь. При написании книги меня все больше посещала мысль, что в Кыргызстане происходит что-то неправильно. Мы все время за что-то боремся, кому-то противостоим, отстаиваем свои интересы, но все время находимся под угрозой, что кто-то может сделать какие-то шаги и Кыргызстан рухнет, просто исчезнет. Как в некрепкой семье, момент – и у детей нет отца или матери. Как-то жутко от такой перспективы.

Почему?

Нет идеологии, нет истории, нет преемственности, нет традиций и корней. На лжи не строят государство, на фальсификации не строят государство, на умолчании не строят государство. Можно это умолчать, можно исказить, но тогда кого мы взращиваем. И они не знают, за что они должны любить эту страну. За колхозы? За лагеря? Больше они о ней ничего не знают.

Кто-то хочет поспорить? Пожалуйста, останавливаем десяток 30-летних людей, и пусть расскажут, как за эту страну можно было вставать и умирать. Почему весь мир удивлялся, с каким героизмом воевала Красная Армия в Отечественной войне, и не понимал почему.

Это не национальная черта. Это потому, что во главе страны стояла Коммунистическая партия, тогда, со всеми проблемами, была другая идеология, не шкурная, не собственническая, а ради всех.

Дело ведь не в том, как называлась партия, какие были у нее лозунги и призывы, а для начала в том, что она вообще была. Сейчас ноль, у клубных партий пустые слова, никаких дел и совершенно никакой ответственности. Это ноль по сравнению с идеологией Компартии. Партийная идеология – это все, абсолютно все отношения в обществе. Люди были причастны… ответственны за благополучие всех.

Руководство нашей страны вычеркнуло всю информацию о жизни тогда. Им невыгодно отвечать на вопрос «Откуда вы взялись?».

Я не в претензии к молодежи. Кто их учил, кто им мог рассказать? Они берут на вооружение то, что видят и говорят им, и верят в это. Если мы относимся так к нашей стране, почему удивляемся, что так относятся к нашей стране за границей. На одних заповедях «Манаса», национальных стратегиях (пустопорожних), указах президента о духовно-нравственном развитии и физическом воспитании личности национальную идею построить невозможно. Этого недостаточно.

Начните говорить правду самим себе и своим детям. Нам есть чем гордиться, нам нечего стыдиться. Но если мы скажем правду, всю правду и о тех ошибках, и о тех трагедиях, которые были сделаны. Они не отрицают истины. А сейчас у нас проблема: какое государство мы строим, во имя чего?

Во времена моей молодости, так же как и сейчас, были доносы и клевета. Если на вас не пишут кляузы, то это значит, что, во-первых, нет социального заказа на подобное поведение и, во-вторых, вы никому не интересны.

Анонимное заявление было изложено левой рукой: внук классового врага, бия, репрессированного, возглавляет столичную комсомольскую организацию. Другой, более щепетильный вопрос был связан с туристической поездкой в Югославию. Очень проверяли на надежность перед тем, как выпустить за рубеж. Самое страшное было иметь родственников за границей либо осужденных. Из-за этого не брали на ответственную работу, и ты становился невыездным. Причину отказа в поездке мне объяснил заведующий отделом организационно-партийной работы ЦК Компартии Киргизии Михаил Федорович Кабанов. И связан он был с судимостью моего отца.

– Что мне дальше делать? – спросил я.

– Продолжайте работать.

Как же продолжать работать, подумал я, если выразили недоверие и отказали в туристической поездке, недоверие скажется и в работе? Тем более о какой объективной оценке моего труда может идти речь? Если менять профиль своей деятельности, то надо, не откладывая, сделать это. И я обратился к первому секретарю горкома партии Карыбеку Молдобаеву. Вот когда наступил момент истины, чего проще было отказать в поддержке, дистанцироваться и сослаться на решение Бюро ЦК. Глава города благословил меня на дальнейшую работу, и я трудился так, чтобы не краснеть перед моим старшим наставником.