Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Я был сторонником того, чтобы на берегу условиться в отношении дефицита, а дефицитом служило все, что окружало человека, – бытовая техника, мебель, хрустальная посуда, ковры, автомобили, квартиры, к распределению которых имели отношение исполнительный комитет советов и сфера торговли, от товароведов до глав отраслевых структур. Город Рыбачье отличался от других республиканских центров сосредоточением материальных ценностей. Возглавляли его многоопытные, авторитетные назначенцы. Влияние они оказывали не только на моральное состояние города, но и на сопредельные области. Мне оставалось внести ясность в то, что я не намерен никоим образом стеснять свободу их действий в пределах закона и служебных инструкций. Также и моего невмешательства в работу советов народных депутатов, хозяйственных, правоохранительных, образовательных и медицинских подразделений.

Во-первых, что касается подбора и воспитания персонала, это является вашей прямой обязанностью, отмечено было мной. Также, как и морально-нравственная обстановка в коллективе наряду с выполнением производственных задач. И никаких указаний по трудоустройству того или иного родственника не ждите. Во-вторых, никаких приближенных, как и отверженных не будет, я в городе человек новый, мною все одинаково уважаемы. В-третьих, спрос за исполнение служебных обязанностей, начиная с меня, будет справедливый и объективный.

Тем не менее, складывались разные ситуации. В один из предновогодних дней войти в комнату дома мне помешала коробка, стоящая в прихожей. «Обновку купила?» – спросил я жену. «А я думала, это ты купил подарок к Новому году?» Мне стало понятно, и я попросил жену уточнить стоимость люстры и вернуть деньги дарителю. Все было сделано вежливо, без каких-либо последствий, уверен, что моя реакция стала достоянием городских жителей, так же как и в том случае, если бы я принял подношение.

Был и другой случай. Директор гостиницы, в которой мы проживали несколько месяцев до переезда в дом, на новоселье подарил нам две курицы и большого белого петуха, который осторожно и величественно подымал свои широкие лапы. Вскоре петух стал опекать полтора десятка кур. Завидев незнакомца, приближающегося к его владениям, он хлопал крыльями и бросался на чужака. Курятник был совмещен с хранилищем угля, и окраска петуха приобрела темный оттенок, поэтому он и был назван Шахтером. К весне появились очаровательные цыплята, полуголые, с круглыми головками, блестящими глазками, клювы были покрыты нежным пушком. Дочь при виде их так и заливалась смехом: как игрушечные! Она брала каждого цыпленка в руки и покрывала их поцелуями, опускала на землю и сыпала пшено. Цыплята подрастали, среди них рос задиристый петушок. Вскоре он предъявил свои права на лидерство, Шахтер не собирался уступать, петушиные бои приобретали ожесточенный характер. Наступил день, когда Шахтер потерпел поражение, гребешок его был окровавлен, сам он поник и съежился, куры увидели кровь и точно обезумели. Набросились на него, стали клевать, пить его кровь и к вечеру сожрали гребешок. Я нашел его; лежит себе, голова под камушком, одурел, молчит и позволяет себя клевать. Молодой петух, словно празднуя свою победу, взлетел на забор, вытянул шею, поднатужился и выдал такое радостное «ку-ка-ре-ку», что даже в соседней усадьбе было слышно.