Второй дубль

Более внимательно прочитав во второй раз, Вера повалилась на пол, залившись слезами.

Владимир был болен. Диагноз был поставлен три недели назад, а он ей ничего не сказал, ни одним словом не обмолвился об этом. Врач информировал, что шансов почти нет, вероятность выжить мала. Кратко, лаконично и жестоко.

Вере приходили в голову все сцены их встреч, а теперь и их жизни вместе. Она слышала его смех, видела улыбку в его глазах и просто не могла поверить, что он болен. Как же у него получается вести себя как ни в чем не бывало? И как он так бесстрашно может идти по жизни, зная, что обречен? И поддерживать ее, в то время как ему самому нужна поддержка…

Скрючившись на полу, она стала молиться.

Владимир пришел вечером веселый и, поцеловав ее, как ни в чем не бывало, стал рассказывать о своем дне. Он затих, увидев слезы, текущие по Вериным щекам. Она пыталась их скрыть, но слезы душили ее, и, дав им волю, она больше не могла их удерживать.

— Верочка, ты чего, моя хорошая? Случилось что?

Вера протянула ему заключение врача, которое нашла у него в кармане. Увидев его, он побледнел. Но, взяв себя в руки, через несколько секунд уже говорил с улыбкой:

— Ну чего ты, дуреха, это же обычная болезнь. Не переживай, мы справимся.

Вере хотелось рыдать в голос, рвать все на своем пути, бить кулаками о стену, но, услышав его такой спокойный и оптимистичный голос, она взяла себя в руки. Ни слова не сошло с ее губ, она просто крепко прижалась к Владимиру, чувствуя его мужскую силу. Она гладила его темные с сединой волосы, целовала его лицо, на котором уже появились сеточки морщинок, смотрела в его глаза, которые не выцвели, а были все такого же яркого оттенка, как и много лет назад.

Он не ошибся, она была такой, как он и думал, сильной, с теплым сердцем. Тронутый до глубины души, он так смотрел на нее, что у него заболело сердце. Их взгляды встретились, доверительные и спокойные. Ничего из того, что им предстояло в будущем, не сможет ослабить их уверенности в том, что они любят друг друга.

Тесно прижавшись друг к другу, они больше не чувствовали земли под ногами. Глубокое чувство захлестнуло их. Не отрывая взгляда друг от друга, они слились душевно и физически и стали одним целым. Оба ощущали глубокое, абсолютное, почти божественное единение. Они почти не двигались, только еще глубже погружались друг в друга.

Вера продолжала ходить в театральную студию. Приближался день отчетного творческого показа, когда всей группе предстояло сыграть на сцене настоящего театра.

На генеральной репетиции постановщик был очень доволен и хвалил всю группу.

Влада приехала из Франции, чтобы посмотреть на мать в этой новой для всех роли. Она никогда прежде не видела ее на сцене, и трудно было поверить, что эта красивая женщина с улыбкой Моны Лизы — ее мама.

Владимир уже давно знал, какой эффект производит на Веру сцена. Все ее волнение как будто рукой снимало. Она растворялась в своем образе, жила им, не замечая глаз, смотрящих на нее из зрительного зала. Она играла как будто в последний раз, отдавая зрителю всю себя до капельки.

И Владимир, и Влада завороженно смотрели на ее игру. Для Влады это было открытие, безумная радость за мать, гордость, любовь — все смешалось в бурю чувств и эмоций. Ее переполняли слезы. Слезы радости и одновременно страха за мать. Что же будет с мамой, если Владимир не справится с болезнью?

Влада почувствовала легкое пожатие руки. Глазами, полными слез, она взглянула на Владимира. В ответ на ее беззвучный вопрос он улыбнулся и прошептал:

— Она справится…

Вера блестяще сыграла свою роль.

— Тихонович, а что это за артистка у тебя такая интересная? Играет так профессионально. Мне бы она на роль подошла.

— Пойдем, представлю.

Чтобы не волновать своих учеников, Петр Тихонович никому в группе не сказал, что на спектакль придет известный кинорежиссер.

— Вера Тимофеевна, извините! — обратился он к выходящей из гримерки Вере. — Разрешите представить вам режиссера Павла Макарова. Он фильм собирается снимать, говорит, что вас хотел бы задействовать в нем.

— Меня? — Веру настолько переполняли эмоции от сыгранной роли, от оваций, что она не поняла, о чем идет речь.

Увидев Владимира, смотрящего на нее, она уже ничего не слышала:

— Извините, давайте потом. Мне надо идти, — и стала пробираться между рядами. Вера подошла к Владимиру и внимательно посмотрела в его глаза. Он взял ее лицо в свои ладони, нежно-нежно.

— Я горжусь тобой, — прошептал он.

Два года спустя…

Церемония вручения премии Национальной академии киноискусств «Ника». Вера была номинирована на лучшую женскую роль. И когда вышедший на сцену артист произнес ее имя, Вера не поняла сначала, что «Никой» награждается она. Сидела и аплодировала вместе со всеми, пока не почувствовала, что кто-то осторожно трогает ее за плечо и делает ей знаки идти на сцену. И тут совсем растерялась:

— Я? «Ника» мне?

Ватными, непослушными ногами она подходила к сцене.