Второй фронт

— Лучше не бывает, — ответил он и, поправив ремень автомата, поинтересовался, — у вас для меня место найдется?

Место нашлось — напротив нас. Профессор взмахнул вожжами — а мы с Алей стали расспрашивать Андрея. Суду по его виду, ему пришлось немало побегать.

Рассказ его подтвердил то, что я слышал от полицая. Сначала он двинул в морду полицейскому чиновнику, тот умотал, и утром следующего дня вернулся с солдатами.

— Вы представляете, эти ненормальные на меня с шашками поперли, — рассказывал он, едва не со смехом.

— А ты? — спросил я с любопытством.

— А я очередь на полмагазина и… клин, пришлось пистолетом работать, но проредил я их знатно… — продолжал рассказывать Андрей, — магазин расстрелял, чуть не зажали, ноги пришлось делать в лес!

В лесу он осмотрел автомат — оказалось, патрон переклинило — разобрал, выбил, заново переснарядил, и стал уходить дальше в лес, как только услышал лай собак. Почти сутки водил преследователей за нос, пока они не скисли. Два часа назад он вернулся к усадьбе и стал вести наблюдение. Понял, что в ней идет какая-то кутерьма, затем увидел нас, и решил просто ждать на единственной большой дороге, ведущей из имения — легко можно было понять, что мы поедем именно по ней.

Остановившись, мы переоделись в трофейную одежду. Дворянская — что ж, будем играть благородных! Одной лишь Але досталось выходное платье горничной — милое, но явно мещанского вида. Ну, не крестьянка, и то хорошо.

Однако, вот влипли! Сколько помню историю, Царство Польское, провинция Российской Империи, вовсе не была тихим захолустьем! Бунт тысяча восемьсот тридцатого, бунт в шестьдесят третьем, когда русских резали поголовно, 'хай живе Речь Посполита от можа до можа!' То есть, хватало недовольного элемента, да еще и граница рядом, Пруссия на севере, Австрия на юге, а там недавно лишь революция отгремела, причем у австрияков вообще, настоящая гражданская война, русскими штыками прекращенная, за что фельдмаршал Паскевич кажется, четвертого Георгия получил — год сорок восьмой… или сорок девятый, угли еще тлеют! И в России революционеры уже есть, в Петербурге кружок петрашевцев накрыли, Герцен из Англии в 'Колокол' трезвонит, и везут его тайком в Россию, совсем как Ильич 'Искру' через полвека — а жандармы, естественно, активно ловят. То есть конкретно здесь, в Польше, войск и жандармерии, как блох на барбоске. В то ж время не война, двадцать или сколько там мы накрошили трупаков — это СОБЫТИЕ! А значит, как только дойдет информация, встанет вся эта военно-полицейская машина на уши, и искать будет со всем рвением! Мы же по сути, злодейски убили и ограбили хозяина имения, да еще главполицая Варшавы — ой, мама, это какая ж статья? Боюсь, каторгой не отделаемся, если поймают — повесят, как декабристов.

— Сворачивать надо, — сказал профессор, — погоню возможную со следа сбить.

Мне захотелось выматериться. Невзирая на присутствие Али.

— Какую нах… погоню?? До Варшавы, двадцать верст, ну километров по-нашему! Пока те освободятся, пока сообщат кому надо — это несколько часов, а телефона и радио ведь нет! Раньше мы уже в Варшаве будем, город большой, спрятаться легче — а начнем здесь плутать, вот точно дождемся, драгуны прискачут, все тут перекрыть и прочесать, что тогда? Ладно, хоть немного, но я знаю это время. Попалась книжка на дежурстве, прочел со скуки. Хотя, честно говоря, зацепила она, заинтересовала. Железных дорог тут, кстати, не было. Ну да, учи матчасть, знай историю — первая в России 'чугунка', это год тысяча восемьсот… э-э-э… пятидесятый год? Или сороковой? Точную дату не помню. Петербург-Царское Село. Затем, как раз в этом, тысяча восемьсот пятьдесят первым, открылась дорога Питер-Москва. И других дорог на тот момент в Российской Империи не существовало!.. Смотри-ка. А я думал забыл.

— Ничего. При скорости нашего гужевого средства заметно больше десяти километров в час, мы будем в Варшаве еще быстрее, чем предположили, — обернулся профессор.

Что мы будем делать в Варшаве, пока было неясно. Деньги, документы, и исчезнуть. Вот только как?

И случай нашел нас сам. Нас попытались ограбить.

— Убей его, и валим, — хмуро говорю я, обозревая ползающего у ног Андрея разбойника. Последнего, оставшегося в живых.

— Ну что ты, не надо быть таким кровожадным! — ворковала Аля, — вдруг он может быть нам чем-то полезным?

Да уж… гоп-стоп, в средневековом варианте! Едем, никого не трогаем, до Варшавы уже недалеко. И не лес даже, а кусты какие-то. Правда, уже довольно темно. И вдруг выскакивают на дорогу четверо рыл, один, здоровенный, хватает под уздцы наших лошадей, а трое направляются к нам, даже не особенно спеша, у одного пистолет, двое других с ножами.

Эти секунды их и погубили. По идее, это должно было давить на психику жертв. А реально, дало нам возможность оценить обстановку.

— Слева, большой куст, — шепчет Аля, — справа…

— Вижу, — так же тихо Андрей, — левый твой! Все — работаем на раз, два, ТРИ!!!