Второй год новой эры

Вот тут-то Эмриса и проняло по-настоящему. Пацан, решивший, что раз Бога нет, значит ему можно все, вдруг сдулся и сморщился – как мех, из которого вылили все вино. В лицо ему вдруг дыхнуло адским жаром с ароматом серы, в горле запершило, а глаза его заслезились… Только сейчас он понял, от какой посмертной участи его избавила стойкость и твердость характера его матери.

Отец Бонифаций внимательно наблюдал за состоянием юноши и когда решил, что тот дозрел, начал говорить.

– Нагрешил ты, парень, преизрядно, хотя по большей части мыслию, а не делом, – произнес священник, – но грех мыслию может быть даже страшнее греха действием, совершенного без предварительного умысла, в гневе и отчаянии, потому что если долго думать черные мысли, то можно додуматься до такого кошмара, что от ужаса поседеет сам Сатана. Но впрочем, к тебе это не относится, ты действовал как раз в гневе и отчаянии, а посему я с легким сердцем передаю тебя в руки светских властей и при этом прошу их быть к тебе справедливыми и милосердными. Сергий ап Петр, теперь ваше слово. Какое наказание вы определите этому молодому человеку и нужно ли мне готовить его душу к сошествию в загробный мир?

Когда Виктор с грехом пополам перевел эту напыщенную тираду, Петрович оглядел Эмриса-барчука с ног до головы и, кивнув, произнес:

– Душу вы, отче Бонифаций, к сошествию в загробный мир приготовьте, но это только на всякий случай. По основному плану молодой человек должен остаться в живых, но на пути к Спасению его будут ожидать трудности и опасности, которые не только накажут его за допущенный грех, но и закалят его душу и тело, научат ценить жизнь во всех ее видах и покажут воистину, что Христос был прав, когда сказал, что пред Богом нет ни эллина, ни иудея. Я не буду разглашать сейчас детали этих испытаний, потому что если о них заранее узнает испытуемый, то они потеряют свою силу. Кроме того, он сам искренне должен хотеть искупить свой грех, в противном случае у нас ничего не получится и Божье возмездие все равно настигнет грешника, не искупившего свои грехи. На этом у меня все; пока уведите этого молодого человека и постом и молитвой подготовьте его душу к последующим испытаниям.

Когда несчастного юношу увели, Сергей Петрович попросил Гвендаллион и отца Бонифация подойти поближе, чтобы он мог изложить им свой план, основанный на истории с очищением полуафриканок от греха людоедства.

Тот же день. полдень, временное становище клана Рохан.

Гвендаллион, вдова Брендона ап Регана, временная глава клана Рохан

Лукавила ли я, когда говорила, что не испытываю к Сергию ап Петру никаких особых чувств, как женщина к мужчине? Сейчас, наедине с собой, я честно могу ответить на этот вопрос – если и лукавила, то совсем немного. В тот момент мне было не до мужчин, какими бы привлекательными они ни были. В тот момент меня интересовала только судьба моего сына Эмриса. Пусть он и полный болван, но он все-таки мой сын, плоть от моей плоти и кровь от моей крови, и я совсем не хотела его смерти. Но, в конце концов, история с моим сыном блестяще разрешилась с помощью отца Бонифация и Сергия ап Петра, при этом они обещали вернуть мне моего мальчика не только живым и здоровым, но и в здравом уме и твердой памяти, превратившимся в полезного члена нашего общества.

Сказать честно, из-за отсутствия настоящего отцовского пригляда мой сын вырос в обстановке избалованности и вседозволенности. Строгая и суровая со всеми остальными домочадцами, я не могла ни в чем ограничивать его, а назначенный его дядькой Виллем-воин обладал над Эмрисом властью только во время воинских тренировок. Потом, когда мы совещались после вынесения приговора, Сергий ап Петр сказал, что состояние души моего сына таково, что можно подумать, что ему не шестнадцать лет, а, к примеру, всего шесть. Обычно в этом возрасте сыновья сосредоточены на своих матерях и тяжко переживают их так называемые «измены», ревнуя их к отцам, младшим братьям и сестрам, а уж если вдова выходит замуж, так это и вовсе превращается для ребенка в катастрофу.

И точно – я прекрасно помню те истерики, которые закатывал мне маленький Эмрис после рождения Шайлих, говоря что мама его бросила, разлюбила, предала, и так далее и тому подобное. И именно после того кошмара я решила больше никогда не иметь детей, а ведь тогда еще был жив Брендон… Но ведь действительно сейчас Эмрис уже почти взрослый мужчина, а обвинял он меня почти теми же словами, как и тогда, когда был маленьким. Сергий ап Петр говорит, что моему сыну требуется срочно повзрослеть, иначе, даже став взрослым бородатым мужчиной, внутри себя он так и останется маленьким мальчиком. Впрочем, после того, что он успел натворить, взросление – это единственный способ его выживания. Этот мир очень жесток к высоковозрастным детям и убивает их при первой же допущенной оплошности. Я выслушала его план и вынужденно с ним согласилась.