Второй Грааль

— Случайное знакомство. Я ее не знала. Она заинтересовалась одной из картин, и по этому поводу у нас завязалась беседа.

Леклерк и доктор Гольдман хотели знать подробности, и Рейхан пришлось безбожно врать дальше. Что женщина — искусствовед. Что из Парижа она собиралась отправиться в Мекку с промежуточной остановкой в Джидде. И о том, что она пригласила Рейхан выпить чашечку кофе в отеле.

Так продолжалось довольно долго. На каждый вопрос Рейхан давала уверенный ответ. Наконец оба мужчины, кажется, остались довольны.

— Пожалуйста, извините меня, — сказал доктор Гольдман, пожимая ей в конце беседы руку и явно стараясь снова расположить ее к себе. — Я должен был больше вам доверять. Но груз ответственности — нелегкая ноша.

— Вы не должны просить у меня прощения.

— Должен. Еще и потому, что дал вам напрасные надежды на выздоровление. Вероятность того, что моя терапия вам поможет, в действительности весьма незначительна. Тем не менее шанс есть. — Он твердо посмотрел ей в глаза. — Чтобы доказать серьезность моих слов, я предлагаю вам одной из первых пройти курс лечения. Что вы на это скажете?

Рейхан энергично затрясла головой, даже отступила на шаг, но Гольдман держал ее за руку.

— Что вы теряете? — Он говорил так убедительно, что его слова проникали до глубины души Рейхан. — История медицины изобилует случайными успехами. Никто не может с уверенностью сказать, как на ваш организм подействует терапия. Я тоже не могу. Но даже в худшем случае она вам не повредит. Вы можете только выиграть.

Его слова музыкой звучали в ее ушах. Симфония. Сладкий соблазн. Но когда Рейхан представила, что другие люди должны умереть, чтобы дать ей шанс на продление жизни, решение далось ей легко.

Кажется, Гольдман предвидел такой ответ, но, не желая довольствоваться им, одарил ее гипнотическим взглядом.

— По крайней мере, поразмыслите над моим предложением. Этим вы сделаете одолжение не только себе и своей семье, но и мне. Вы нравитесь мне.

Итак, он сказал это. Рейхан не знала, как ей реагировать. Прежде она относилась к этому мужчине с уважением. Но теперь, узнав его настоящее лицо, испытывала к нему лишь отвращение.

— Почему вы колеблетесь? — допытывался Гольдман. — Вы боитесь процедур? Напрасно, вы будете в хорошем обществе. Кроме Леклерка, шейха Ассада и трех других участников нашего проекта, я тоже собираюсь подвергнуться этой терапии. Начинаем уже завтра утром. Первый цикл назначен на восемь утра. Сразу после этого мы начинаем второй цикл. Так что спокойно все обдумайте. Если вы сегодня до вечера сообщите о своем решении, у нас еще будет достаточно времени для подготовки.

Он отпустил ее руку. У Рейхан возникло чувство, что комната вдруг начала вращаться вокруг нее.

Начинаем уже завтра утром.

Как это могло быть? Неужели она ослышалась, когда в пятницу Ассад и Гольдман говорили о сроках? Или они изменили планы? Но теперь это больше не играло никакой роли. Если терапия начиналась в восемь часов, процедура добычи свежих натальных клеток должна состояться в половине седьмого, на полтора часа раньше. Отсчет времени начался.

— Она лжет, — сухо констатировал Матс Леклерк, после того как Рейхан Абдалла покинула комнату.

— С чего вы взяли?

— Потому что в Лувре она встретилась не с какой-то неизвестной арабкой, а с весьма определенной особой — Дженнифер Уотсон. По крайней мере, под таким именем она зарегистрировалась в «Шератоне».

— Дженнифер Уотсон? Необычное для арабки имя, — заметил Гольдман. — Что в ней такого особенного?

— Она связана с аквалангистом, захватившим врасплох моих людей на «Харматтане».

Гольдман наморщил лоб. Он был блестящим ученым, но на то, что происходило вне стен лаборатории, обращал не слишком много внимания.

— Аквалангист не был убит на яхте, — пояснил ему Леклерк. — Я, хоть и понадеялся на это, на всякий случай оставил кое-кого понаблюдать в Акике. Мой человек проследил за незнакомцем до Джидды. Впрочем, у незнакомца есть имя — Брайан Фицджеральд. В Джидде он встретился с Дженнифер Уотсон. Я уверен, эта парочка что-то замышляет. Полагаю, что они шли по следу похищенных суданцев.

— Кто эти двое?

— Мы еще не знаем.

— Они связаны с Нангалой?

Леклерк покачал головой:

— Под действием «эликсира правды» он назвал дюжину имен. Фицджеральда и Уотсон среди них не было.

— Полицейские?

— Нет. С тех пор как они появились в Джидде, фараоны неотступно их преследуют. И чтобы все так и продолжалось, я велел Олафсону убить полицейского.

— Кто такой Олафсон?

— Один из моих парней. Имеет определенное внешнее сходство с Фицджеральдом. Я хотел, чтобы Фицджеральду и Уотсон из-за проблем с полицией пришлось отказаться от своих замыслов, а именно от поиска похищенных из Вад-Хашаби людей.

— План сработал?

— Да. Но за это время, кажется, что-то случилось. Ни вчера вечером, ни сегодня утром Олафсон не выходил на связь. Боюсь, что его молчание предвещает для нас трудности.

— Почему вы не приказали сразу убить этих двоих?

Укоризненный тон спровоцировал Леклерка.