Второй Грех

— Ска… нет, ничего не говори, и не звони. Мы сделаем по-другому.

— Как по-другому?

— Вот что мы сделаем…

* * *

Боевики не сводили глаз с Теда, который уже совал ключ в дверь.

— Твою мать, он с ребенком, — проворчал водитель.

— И что?

— Ничего, — рявкнул в ответ тот, — не вздумайте его убивать. Он нам нужен живой, это сын Грэйса. Пацан будет нам как заложник. Если что, — он обернулся к сидящему сзади боевику, — последний выстрел, как говорится, за тобой. Ты лучше всех среди нас стреляешь, так что давай, не подведи.

16:05

— Всё, пошли, — резко сказал Халк, — и помни, что я тебе сказал, не вздумай обложаться.

Но что-то Питеру подсказывало, что эта идиотская идея, которую придумал этот робот, обречена на провал. Они вышли из машины, Питер держал наготове пистолет и чем ближе он подходил к двери Теда, тем сильнее колотилось у него сердце и тем больше он боялся. А страх был для него «новым» чувством, он даже не мог вспомнить, когда последний раз он испытывал страх. Халк проконсультировал, так сказать, его: «Стреляй в него только если он вздумает бежать, если выстрелишь в него сразу, пеняй на себя! Понял?». — Держи себя в руках, держи себя в руках, — твердил про себя Питер, держась изо всех сил и готовя себя морально, чтобы не дай бог, не выстрелить в Теда раньше времени. Вот они уже подошли вплотную к двери, впереди стоял Питер, за ним — Халк. Питер резко вышиб дверь (ноги у него были прекрасно развиты) и пошел по дому. В зале он увидел Теда, который прятал ребенка под диван. Увидев, как небрежно (по мнению Питера) Тед суёт ребенка под поднимающийся диван, его охватила такая ярость, что он последний раз, уже вслух громко успел сказать: «Держи себя в руках», достал пистолет, Colt 1911, и выстрелил Теду в живот. От большого калибра пули, Теда отнесло на полкомнаты, с негромким воем у него изо рта быстро закапала кровь, но он ещё дергал ногами. Он безо всякого выражения, будь то страх или ненависть или ужас, смотрел на Питера. Он узнал его не сразу, а только сейчас, когда он склонился над ним, его слегка улыбающееся лицо сразу напомнило ему о том, как девять лет назад, эта же ухмыляющаяся морда «спасла» его, воткнув огромный ржавый штырь не в его голову, а в грязь, место, находящееся за десять сантиметров от его головы. Он вспомнил его морду, такую же ухмыляющуюся, когда ему показали лицо его дочери, точнее то, что от него осталось, в этом маленьком месиве даже трудно было разобрать, ноги это или голова. Сейчас у него промелькнуло в глазах всё, что было связано с этим ублюдком: приколотый тремя ножами и висящий на двери труп Чарльза Ньюсома, воткнутая голова идиота Алана Томпсона, воткнутый ниже живота клинок, торчащий из тела его отца, окровавленное тело и пропиленное горло его матери. И только сейчас-то он понял, что всё, что с Грэйсом связано, то было покрыто потоками крови и ни одной положительного или хотя бы «безкровавого» воспоминания.

— Ну что, падаль, — улыбаясь и довольствуясь своей работой говорил Питер, — надоел я тебе видимо. Ты за дочку разозлился? А? Мочкануть Питера Грэйса задумал, мафиозу подослал? А? Напрасно это ты, очень напрасно! Они теперь очень злятся на меня и из-за чего? Только из-за того что я когда-то твою маленькую скотинку придавил? А?

— Да… да… д… Да пошел ты, сука, — пробубнил Тед и изо рта с булькающим звуком запузырилась кровь.

Ярости Питера не было предела, от такого наплыва он даже в обморок чуть не упал, потому что в голове всё помутилось и от ярости и злости он почувствовал какое-то жжение в голове. Он схватил его за окровавленные волосы (кровь стекала не только по щекам и подбородку, но и назад, по волосам, когда Тед положил голову на пол) и начал что было силы бить затылком об пол с такой силой, что даже ваза, стоящая на столе рядом со звоном разбилась, а в горле у самого Питера стали доноситься хрипы, потому что он старался сказать и крикнуть гораздо больше и громче, чем мог.

— Да её вот так надо было бить, падлу такую, вот так, суку!!! Вот так, шлюху позорную! — вопил он так громко, что у Халка, подбежавшего к Питеру даже уши заложило.

— Хватит, оставь его, — сказал Халк, но Питер уже окончательно вышел «из под контроля» и он уже не в силах был остановиться. Он схватил лежащий рядом с телом всё ещё живого Теда «Кольт», и выстрелил Халку в коленку.

— Ты тоже не лезь, сучка!

Халк покачнулся и упал на пол. А Питер подполз на коленках к столу, с которого только что упала ваза, одним сильным и точным движением руки сломал тонкую ножку, взял её в руки, пополз к Теду, размахнулся и воткнул ему прямо в бурлящий рот.

— Теперь я не промахнусь сука! — он вытащил ножку и ещё раз воткнул в горло, — не промахнусь, падла, не промахнусь! Слышишь меня, блядина! Не промахнусь! Не промахну-у-усь!!!! — Его голос перешел в хрип, а каждые три-четыре секунды слышались тупые удары и затем стук ножки стола, пробивающей насквозь тело Теда и выходящей с другой стороны…