Второй Император

– Ошибался! – заключил Петух. – Но это только в общих чертах. Вводная часть, так сказать. Да и то хорошо, что ты уже умеешь немножко видеть.

– Я хорошо вижу. Может ты хотел сказать что-то другое? – недоумевал Фенг.

– Я сказал то, что сказал. «Видеть» – это сопряжение всех естественных сил человека, преобразование их в динамическую, подвижную, сущность в духовном мире. И только после этого человек сможет различать духовные движения… Вот так!

Пытаясь понять «увиденное», Фенг потерял из виду самого Петуха, перед глазами пошли красные круги. Дух резко оборвал свою речь и тупо уставился на Фенга.

– Короче, хватит с тебя на сегодня духовных истин. Ты и прозрел-то только, буквально на днях…

– Да я в порядке, – произнес Фенг заплетающимся языком, с трудом восстановив резкость в глазах.

– Не мели чушь, – словно из бочки отозвался Петух. – Ты еще очень слаб. Усвоение знаний нужно сопоставлять с мерой духовной силы. Иначе необратимо повредишься. Уж лучше вообще прожить жизнь в полном неведении, чем подъять больше своей меры, надорваться и… вылететь в трубу. Люди падки на духовные познания, но не понимают главного – своей меры.

– Какой еще меры? – озабочено спросил Фенг.

– Самой простой, выстраданной, – ответил Петух, красноречиво скрутив себе

шею и высунув язык. – Духовные откровения подаются по мере, за большие труды, скорби и приобретенное через них смирение. Упорный и постоянный труд… Под лежачий камень вода не течет.

– То есть, легких и быстрых путей не существует? А как же?..

– Да никак! – не дал ему закончить Петух. – Душу умертвить легко, оживить

– трудно. Знание без меры похлеще самых страшных ядов.

– Но как определить, каково оно, знание? – не унимался Фенг. – По мере или нет?

– Определить просто. Правильное знание не несет в себе ничего такого, что изменяет человека. Не возбуждает, не озаряет, не дает сверхспособностей…

– Тогда зачем оно нужно? – в очередной раз удивился Фенг. – И какая была нужда великим получать какие-то откровения? Что-то тут не сходится.

– Это в твоей голове не сходится, – продолжал Петух – Разве Лао-цзы говорил о сверхспособностях? Правильное знание дает ответы на вопросы. Главные вопросы жизни. Да, оно из области откровений, и его невозможно забыть.

– Ну, а то, что ты мне сейчас говоришь, оно из какой области? – задал конкретный вопрос Фенг.

– Оно из области духов, – не моргнув глазом, ответил Петух. – И, сказать по правде, мы играем с огнем… Пройти по грани дано не каждому.

– Так какая же разница между настоящим откровением и твоими советами?

– Разница? Хороший вопросик, – закивал головой Петух, снова высунув набок язык. – Откровение – это истина, а мир духов тебя просто дурит, пытаясь завладеть твоим умом, сознанием, душой. Короче, конкретное надувательство.

При этих словах Фенг остолбенел с открытым ртом.

– Не беспокойся, такие вещи случаются порой и промыслительно. У нас с тобой поставлены большие цели. А цель, как ты понимаешь, оправдывает средства. На сегодня – все!

Петух вдруг завернул себя крыльями и исчез, лопнул, словно мыльный пузырь.

Фенг проснулся под утро, разбитый и с головной болью, уснуть снова не смог никак. Интересное дело, после ответов и объяснений Петуха, вопросов стало значительно больше. Целый день он бродил по саду сам не свой, постоянно разговаривая в уме с собой, точнее с Петухом. При этом Фенга не покидало чувство, что его бессовестно водят за нос. Факт налицо: никому нельзя доверять. Собственно, он догадывался об этом уже давно и без Петуха… «Но что же тогда делать? Ведь должен во всем этом мире существовать какой-то смысл. В его круговращении, стремлении к гармонии и совершенству, сквозь слезы, боль и мрак… Даже в том, что вокруг одна хитрость и ложь! Подумать только, меня учит жить собственный петух!»

Болезненно и тоскливо Фенг наблюдал, как тот вытаскивает из-под камня полураздавленного, крупного дождевого червя. «Какой кошмар!» Фенгу показалось, что это он попал под громадную плиту, которая раздавила его, словно ничтожную козявку. И имя этой глыбе – жизнь. И именно его сейчас извлекает этот пернатый гурман – страшное создание из потустороннего мира с чрезвычайно развитым интеллектом и животными инстинктами петуха.

Отдавшись ветру, под свист,

Кружит опавший лист.

Еще вчера он говорил с ним наравне…

Печальней танца нет.

Петух достал длинного червя, не без труда проглотил его, икнув пару раз, и довольно закатил глаз.

«Ах ты зараза! – произнес в сердцах Фенг. – Ну, подожди, стервец, меня так просто не возьмешь. Я тебе еще покажу удар молота». Тем более, учить кун-фу его пообещал сам мастер Ксан! Но как-только он произнес в уме это имя, мрачное расположение духа враз улетучилось. Где-то в конце тоннеля забрезжил свет, и монументальная могильная плита рассыпалась, словно пепел сгоревшего листа.

– Вот это да! – само собой вырвалось у Фенга.

– Лучший бой тот, которого не было(41), – послышалось вдруг.