Второй Карибский кризис 1978 (СИ)

Могу я так сказать? В общем-то, да. Но вот наши, с меня с живого точно не слезут. Будут долдонить о международной обстановке каждый день. И обязательно предъявят, что я эту самую международную обстановку накаляю. С них станется… Ладно, фиг с вами сделаю другие три песни, раз эти им слишком мрачные, видите ли. Придётся заморочиться, конечно, но зря я что ль настоял, чтобы в трюме баржи, что следует за нами и везёт реквизит, сделали не только комнату монтажа, но и комнату звукозаписи. Так что подумаю, что ей записать, и запишу. Юля споёт. Передам всё это Лебедеву, который плывёт с нами и по факту является сотрудником МИД СССР. Передам ему кассету с записью и скажу: „Вот вам кассета. И на этом всё! А как уж вы её американцу передадите, или даже сразу немцам, это уже ваши проблемы“. А потом добавлю: „И учтите, больше я ни для каких немок писать не буду!“»

– Саша? Ты меня слышишь? – тем временем Марта перешла на скверный русский язык.

– Слышишь. Слышишь, – поморщился Саша, слушая необычную для уха речь.

За окном начался не только шторм, но и целое светопреставление. Раскаты грома громыхали, а всполохи молний сверкали каждую секунду. Казалось, что стихия буквально желала, во чтобы то ни стало, всячески изничтожить нас.

– Саша, я… – в трубке вновь всё зашипело.

– Чего ты?

– Саша, я временно…

Опять шуршание…

– Чего? Чего ты временно? Алло! Я не понял, – проорал я, пытаясь расслышать речь.

Мощная волна под раскаты грома и молний толкнула корабль, и чтобы не улететь в другой конец помещения я, в который за сегодня раз, схватился за пульт, с рычажками, задев какие-то из них.

Выругался…

В этот момент эфир стал абсолютно чист и на весь пароход, из всех громкоговорителей, которые на нём были установлены и которые случайно включил Саша, раздался надрывный крик немки, говорившей на ломанном русском:

– Саша! Я беременна! У нас с тобой будет ребёнок!

Конец одиннадцатой книги

09. 09. 2022 года

Максим Арх

Продолжение следует…