Второй Хранитель

Произошла ротация и у командиров. Появилась пара мощных на вид экземпляров, один из которых небрежно сбросил прежнего альфа-самца с крыши разбитого КамАЗа. Морды вновь прибывших смахивали на медвежьи, и Максиму послышалось, что их ноги при ходьбе издают стук и характерные щелчки. Но, вероятно, показалось.

А день тем временем перевалил за середину. Максима уже пригласили на китайскую лапшу с красной икрой и копченой лососиной, когда совсем рядом раздался выстрел из винтовки. Цокающий монстр с медвежьей мордой слетел с КамАЗа, и по неудобно подвернутой лапе стало ясно, что с ним покончено. Но винтовка хлестнула еще дважды, и псих с бульдожьей мордой вдруг завертелся, как юла, и стремительным броском скрылся под дорогим джипом с раскрытыми дверями. Максим впервые в жизни наблюдал работу снайпера, и ему показалось, что тот обустроил свою лежку через подъезд от них. По крайней мере, работу автоматики и звон выброшенных затвором гильз он слышал четко.

А внизу между тем разыгрывалась битва. Сначала дорогу на скорости пересек белый инкассаторский броневичок. Автомобиль тормознул, развернулся боком, и из приоткрытых окон по мертвякам ударил огонь из автоматов. Стрельба психов не остановила, и на машину навалилось штук двадцать яростных безумцев, причем один сразу оторвал трубу глушителя. Отлетели бампер, зеркала, фары, зашипело со свистом прокушенное колесо. Броневик отчаянно бил огнем в упор, и мертвяки несли потери, падая на асфальт с простреленными головами.

С разных сторон улицы на помощь нападавшим бросились проворные кенгуру и новые отряды пехотинцев. Но на дорогу выехала еще одна машина – автозак для перевозки заключенных с надписью «ФСИН Россия» на борту. Пересечь проспект у того не получилось. Один из сильных монстров, цокая копытами, на ходу оторвал дверцу у кабины. Затем выдернул дико орущего водителя и забросил несчастного в гущу набегавших зомбаков. Вокруг инкассаторского броневичка и бессильно воткнувшегося в обочину фургона завертелся водоворот из тел.

Замыкал колонну пазик, автобус маленький и беззащитный. Макс испугался, что сейчас его порвут на части, но, как оказалось, преждевременно. ПАЗ, не снижая скорости, объехал все препятствия, открытое место проскочил и умчался, оставив за собой белый шлейф густого дыма. За ним никто даже не погнался.

Зато вокруг машин, стоящих на дороге, схватка не прекращалась ни на секунду. Трещали автоматы, хлопали дробовики, и пару раз грохнули гранаты. На маленьком пятачке дороги лилась кровь, вылетали мозги, а по телам убитых психов лезли всё новые и новые ненасытные сородичи. Стрелок в их доме нервничал, его винтовка хлопала, посылая пули, которые, попадая в броневик, рикошетили, высекая искры.

Наблюдая за боем, Максим понял, что перед ним не профессионалы рейдеры, а такие, как он, выжившие. Люди сумели собраться, организоваться, найти оружие и теперь прорываются из города в южном направлении. Их машины не имели клеток из толстой арматуры, башенок с крупнокалиберными пулеметами, а места водителей и лобовые стекла никто не догадался защитить металлом. Он яростно кусал губы, думая, чем можно помочь людям, но что они могли с Сухробом, имея за душой всего сорок четыре охотничьих патрона?

Но, к счастью, люди на дороге справились сами, без их помощи, и в драке наблюдался перелом. Поток тварей становился жиже, беспорядочная стрельба стихала, уступив место огню одиночному и добивающему. Даже сидящий в их доме снайпер успокоился и точными редкими хлопками разносил вражеские головы.

– Максим, бежим быстрей! Уходим!

Макс обернулся и увидел Сухроба в лисьей шапке, который стоял сзади, одетый и с рюкзаком.

– Сухроб, давай поможем и уедем с ними! Это же люди! Понимаешь, люди! Вместе мы сильнее!

– Почему сильнее? Это глупый люди, такой не нужен, он савсем тупой! Патронов многа, автаматов многа – вперед лезет, думает – бессмертный и всех перестреляет! Мертвяк такой любит, спициальна ждет, засада делает. Бежим, Максим. Бежим бистро, пока псих жрет глупый люди.

«А ведь Сухроб прав… Дважды, трижды прав… – думал Максим с досадой, надевая на плечи свой рюкзак и приводя в готовность „мосберг“. – На что надеялись те люди, бросаясь в лобовую атаку на заслон? Ну, с потерями прорвутся, пройдут квартал, а дальше что, опять по новой? Бой до последнего мертвяка или последнего человека?»

Перебежали Ломоносовский проспект и спринтерским броском вломились в угловой подъезд пятиэтажки. Заняли позицию на третьем этаже, заперли двери, привалили хламом, и только после этого Максим выглянул в окно на поле боя. А там…

Там, сквозь грохот выстрелов, отчетливо слышался звонкий лай Маруськи! Да, с психами сражалась именно Маруська, чье визгливое тявканье он бы не спутал с лаем никакой другой собаки!