Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять!

Едва не заблудившись в лабиринте коридоров и переходов – такое впечатление, будто все здесь изменилось! – Голицын все же добрался до нужного корпуса. Помещения Икс-факультета, это он помнил точно, располагались на третьем этаже. Поднявшись по широкой лестнице и свернув направо, Иван, наконец, оказался перед знакомой дверью без вывески, с одним лишь номером – 333. К слову, ни триста тридцать второго, ни триста тридцать четвертого кабинета, насколько знал Голицын, нигде поблизости не имелось.

Помедлив секунду, Иван постучал.

– Разрешите? – его ладонь легла на ручку.

Дверь не поддалась.

Голицын надавил сильнее: бесполезно – заперто.

Нахмурившись, Иван отступил от двери на пару шагов. Такого он не ожидал. Боголюбов на Сопроле – это понятно – но должен же кто-то заниматься делами факультета здесь, в Москве! Может, конечно, этот кто-то сидит в другом кабинете? Тогда в каком?

Голицын растерянно огляделся по сторонам: в коридор выходило еще с полдюжины дверей. Рваться во все подряд? «Простите, вы, случайно, не с Икс-факультета? У меня тут секретная флешка для вас…» Абсурд… Но как же тогда быть?

Можно, конечно, пойти на прием к начальнику Академии. Да вот только станет ли убеленный сединами генерал слушать курсанта-второкурсника, которого к тому же и быть-то здесь сейчас не должно? Точнее, позволят ли ему вообще предстать пред очи этого самого генерала? Не факт… Но делать-то что-то надо…

Задумавшись, Иван вновь потянулся к дверной ручке кабинета, как вдруг из противоположного конца коридора послышались отдаленные голоса. Поспешно отдернув руку, Голицын метнулся к лестнице и замер за углом.

Голоса приближались. Вот уже можно разобрать слова…

– …уволят из органов! – Иван расслышал лишь окончание фразы. Надо же, какой знакомый голос! Где он мог его слышать?

– Не слишком ли сурово, Андрей Михайлович? – голос негромкий, принадлежит, похоже, человеку в годах.

– Отнюдь! По моему глубокому убеждению, полумерами здесь не обойдешься! – ну до чего же знакомый голос! Эти интонации… – Близится решающий момент, я бы даже сказал, момент истины: либо мы, либо они. Поэтому оставлять у себя в тылу пятую колонну недопустимо!

Звякнул вставляемый в замочную скважину ключ.

– Прошу вас, Валентин Александрович!

Не удержавшись, Голицын осторожно выглянул из-за угла. Сторонник суровых мер чуть отступил, пропуская вперед своего спутника, и на мгновение повернулся к Ивану лицом. В следующий миг, словно получив удар кулаком в лоб, Голицын отпрянул, потрясенный: перед распахнутой дверью кабинета полковника Боголюбова… Нет! Перед распахнутой дверью своего собственного бывшего кабинета стоял капитан первого ранга Андрей Михайлович Гайдуков.

4

– А это что такое? – судя по тому, как настойчиво Николь теребила Ивана за рукав, свой вопрос ей пришлось повторить уже не один раз.

– Что? – с трудом вынырнул из омута своих мыслей Голицын.

– Вот это, – показала рукой девушка.

– Это? Мавзолей Ленина, что же еще?!

Они медленно шли по Красной площади – от Исторического музея в сторону Покровского собора. Предполагалось, что Иван покажет француженке московские достопримечательности, но после того, что он увидел в Академии, Голицыну было совершенно не до красот первопрестольной.

Гайдуков. Гайдуков – это Ранола. Ранола – это враг. Враг в Москве… Как такое могло произойти? Знает ли там, на Сопроле, Боголюбов, кто здесь, в Академии, сидит в его кабинете? И как все это связано с амбициозной российской лунной программой и Восточной Африкой? То, что связь такая существует, Иван не сомневался. Но вот в чем конкретно она состоит?

Ответ, возможно, преспокойно лежал сейчас у него в кармане. Но прочесть его Голицын не мог. А тот, кто наверняка смог бы – хозяин кабинета начальника Икс-факультета Академии Федеральной службы безопасности Российской Федерации – работал на Ранолу. На врага. Замкнутый круг…

– Что? – кажется, Николь опять о чем-то спрашивала.

– Что с тобой такое? – недовольно проговорила девушка. – Я про этот Мавзолей. Там что, мумия лежит? Как в Египте?

– Ну, типа того… – не очень уверенно ответил Иван. В Египте он не был, но картинки с изображениями останков древних фараонов, конечно, видел. – Мумия, да… Только без всяких там золотых масок…

– Что, прям вот так, без маски? – загорелись глаза у француженки. – Я хочу посмотреть! – заявила она.

– По-моему, сейчас закрыто, – покосился Голицын на наглухо запертые двери, возле которых лениво топтался полицейский.

– А когда откроется? – не унималась Декуар.

– Понятия не имею… – пожал плечами Иван. – Слушай, Николь, тут такое дело… Мне надо еще раз отъехать! – выпалил, решившись, он.

– Опять?! – помрачнела девушка. – Но почему? Мы же даже еще не погуляли толком! – капризно произнесла она.

– Завтра обязательно наверстаем, – торопливо пообещал Голицын. – Свожу тебя… – он на мгновение задумался. – В Бородинскую панораму свожу! Тебе должно быть интересно. Это такой музей, посвященный войне 1812 года.

– Да, я знаю историю, – все еще расстроено кивнула француженка. – Бородинское сражение. Наполеон выиграл его и взял Москву.