Второй курс

Николь спала лицом вниз, ее одеяло наполовину сползло на пол, открыв обнаженную спину. При виде этого зрелища Иван было остановился, но тут же, бросив короткий взгляд на зажатые в правой руке листы с текстом, подскочил к кровати и схватил француженку за плечо.

– Николь! Слышь, Николь, просыпайся!

– А? Что такое? – чуть приподняв голову, Декуар нехотя разлепила веки и сонным взором посмотрела на Голицына, затем взгляд ее скользнул ниже, и рука приняла судорожно нашаривать одеяло. – Ты что, обалдел?! – справившись, наконец, с этой задачей, француженка натянула одеяло до самого подбородка, сдернув его при этом с собственных ног.

– Кто из нас обалдел – это мы сейчас выясним! – ледяным тоном проговорил Иван. – Что это такое?! – он сунул под нос девушке листы из конверта.

– Это? – нахмурившись, Николь вытащила из-под одеяла руку и взяла бумаги у Голицына. – О, уже прислали!

– Что это такое?!

– Что, что… Верстка моей статьи в «Сан», неужели непонятно?..

– Но… Почему?! – захлебнулся словами Иван.

– Почему, почему… Потому что ни одна французская газета у меня этот материал не взяла. А британцы сразу же заинтересовались.

– Плевать на британцев! Как ты могла?! Мы же договорились!

– Во-первых, ни о чем таком мы не договаривались, – проговорила Декуар, не отрываясь от чтения текста. – Я предложила вам помощь – вы отказались, вот и все. А во-вторых, еще сами же меня потом будете благодарить! Ваша партизанщина зашла в тупик – это факт! Сделать вы ровным счетом ничего не можете. Одноклассница твоя уже всем в отеле глаза намозолила – это тоже факт. Не сегодня-завтра ФСБ ее вычислит. И тебя вместе с ней. И все труды насмарку. А теперь пусть только кто-нибудь попробует вас – то есть нас – тронуть – такой шум поднимется! Так что считай, что я снова вас спасла. И что я слышу вместо «спасибо»?! Нет в этом мире благодарности! – и небрежно бросив бумаги на одеяло, Николь с видом оскорбленной невинности откинулась на подушку.

– Ну что ж, спасибо… – не находя других слов, Иван принялся собирать с кровати рассыпавшиеся листы. – Когда выходит эта твоя статья?

– Завтра утром, – соизволила ответить Декуар. – Все уже готово, они прислали мне текст на окончательное согласование. Чистая формальность.

– Завтра утром?! Тогда еще не все потеряно! Свяжись с ними, скажи, чтобы ничего не печатали!

– И не подумаю! – покачала головой француженка. – Такой материал! Не напечатаю я – на следующий же день выйдет за подписью кого-нибудь другого. Да и о чем я вообще говорю? Они ж мне уже даже гонорар перечислили! Теперь ничего снять нельзя, можно только немного подправить отдельные формулировки… Если ты настаиваешь, я, так и быть, этим займусь…

– Формулировки… Нет, формулировками тут не поможешь… – простонал Голицын.

– Ну, как знаешь, – пожала плечами Николь. Непослушное одеяло тут же поползло вниз, и девушка торопливо поймала его на полпути и натянула обратно. – Я, как всегда, хотела помочь…

– С такими помощниками врагов не надо, – буркнул Иван. – Лера, ты спишь? – он повернулся к стоящей у противоположной стены второй кровати.

– Уже нет, – раздалось оттуда.

– Скорее вставай и собирайся – мы уходим.

Боголюбова хотела что-то спросить, но француженка ее опередила.

– Куда это еще?

– Подальше от ваших длинных ушек, мадмуазель. Не хочу прочесть подробности нашего нового плана в сегодняшних вечерних газетах.

И, резко развернувшись, он вышел из комнаты, давая Лере возможность одеться.

– Ну что? Как считаешь, ужас-ужас-ужас или просто ужас? – мрачно спросила Лера, – откладывая прочитанные листы.

Они с Голицыным сидели в небольшом ресторанчике в районе метро «Маяковская». В столь ранний час в зале они были одни.

– Да полный финиш! – вяло махнул рукой Иван.

В статье Николь было все: и про Восточную Африку, и про Президента России, и про то, зачем Раноле все это нужно, и даже про Артура Максимовича Тимощука – все, что им удалось выяснить о замглавы президентской Администрации за последние дни.

– Может, еще обойдется… – неуверенно предположила девушка. – По сути, у нее же нет никаких доказательств! Даже твоей флешки!

– Нету, – согласился Голицын, машинально нащупав сквозь ткань кармана пластинку драгоценной флеш-карты. – Но как ты помнишь, она считает, что доказательства не заставят себя ждать – стоит лишь разворошить это осиное гнездо. Да и в любом случае пропагандистский эффект будет – мама не горюй!

– Это уж точно, – грустно кивнула Лера. – И что же будем делать?

– Есть одна мысль… – медленно проговорил Иван. – Завтра с утра нас обложат, как волков, голову не дадут поднять. И Тимощук этот сразу на дно заляжет – не подберешься. Получается, единственный наш шанс – нанести упреждающий удар. В нашем распоряжении почти сутки – можно попытаться…

– Попытаться – что? – задала вопрос девушка. – У тебя есть какой-то конкретный план?