Второй мир

— Конор, ты когда-нибудь видел, как стирается ПВП? — спросил Тибор.

— Да.

Я в самом деле как-то раз наблюдал за тем, как ПВП вдруг застыл и стал совершенно неподвижным. Вокруг него во Втором мире продолжалась обычная жизнь. Мне хотелось помочь несчастному, но поделать ничего уже не мог. Тот ПВП скончался — если так можно выразиться — от передозировки кибернаркотика последнего поколения. На моих глазах выцветали краски, и он стал черно-белым, как будто черно-белое фото наложили на полноцветный движущийся снимок. Потом полиняло даже фото, и аватар полностью слился с фоном. В миг смерти он по-прежнему не мог двигаться. Жили только глаза. Они смотрели на меня, моля о помощи. Постепенно надежда в них угасала. Потом он растаял. Только тогда до меня дошло, что аватары способны чувствовать так же, как все обычные люди, живущие в Реале. В тот миг я ближе всего подошел к понятию человеческой души.

— Мне очень жаль. — Я понимал, что слова ничего не значат, но что еще я мог им сказать?

— КРЭПы уже едут, — сообщила Энди. — Если они доберутся до него вовремя, возможно, они снимут электронную ДНК, которая поможет отыскать в Реале его кадавр.

КРЭП — аббревиатура от «Компьютерный регенерирующий электронный персонал». По сути, это роботы-чистильщики, непрерывно следящие за состоянием матрицы. Их задача — сканировать Второй мир и ликвидировать неполадки. После стирания ПВП в матрице появляется отверстие; получив сигнал, КРЭПы спешат залатать его, пока не произошел серьезный сбой. Роботы-чистильщики полностью автоматизированы. Они способны разобраться в проблеме без помощи человека. Из всех роботов они находятся ближе всех к человеку, поскольку сами «умеют думать», правда, только в пределах заданных параметров. Хотя каждый такой робот индивидуален, как правило, они соединяются в общую сеть; так им проще найти нужное приложение для каждого сбоя. Иными словами, КРЭПы — биороботы последнего поколения. Примерно такие же применяются в медицине. С их помощью удалось победить рак, синдром Рейфенштейна и другие заболевания.

— Джим рассказывал, что он работал с КРЭПами, — заявил Тибор.

— Ух ты! — отозвался я. — Ничего себе работенка — отлаживать Всемирную паутину! Наверное, поэтому он и получил доступ в «Темные зоны».

— Ты бы тоже его получил, правда? Если бы все там налаживал.

— Конечно. Ты еще не раздумал сводить меня на экскурсию в «Темные зоны»?

— Нет…

— Конечно, не раздумал! — вмешалась Энди, слегка отодвигая стул от стола. — Тем более что сейчас наступило какое-то затишье. Все как будто затаились и выжидают.

— Ты везде побывала? — уточнил я.

— Везде, куда ты мне дал доступ: в Белом доме, АНБ, ФБР, местной полиции. Как перед началом гонки: моторы ревут, но машины пока стоят на месте.

— Расскажи еще о Джиме, — попросил я Энди.

— Не болтай слишком много, — предупредил Тибор, снова запуская проверку.

— Почему он так печется о Джиме? — шепотом спросил я.

— Так и надо, — ответила Энди. — Зачем подставлять Джима?

— Ты ведь меня знаешь. — Я постучал себя по носу. — Любопытство заложено у меня в крови. Вот почему я вечно попадаю в неприятности.

— Ничего подобного. Мастера игры никогда не попадают в неприятности.

— Нет, попадают. Потому-то нас и делают Мастерами игры. Чтобы мы стали уважаемыми гражданами и еще для того, чтобы избавить нас от неприятностей.

Она рассмеялась и придвинулась ближе ко мне.

— Что будет, если его так и не найдут?

— Кого, Диксона? Наверное, американцы получат нового президента. То есть… не такой уж он особенный, судя по тому, что я о нем читал.

— Я думала, именно он заключил великую сделку с исламскими странами.

— Он просто стремился попасть в историю. Как и все они.

— А если сейчас кто-то пытается все поломать?

— Возможно, но для этого есть более легкие пути. Например, продолжать бомбить Иерусалим. Я хочу сказать, что старые методы как-то действовали две тысячи лет с лишним. А если серьезно, не думаю, что у кого-то с той стороны Великой исламской стены хватит познаний на то, чтобы провернуть такое сложное дело. И еще похититель все время толкует об Инфокалипсисе. Похоже, кто-то пытается донести до нас то, чего мы пока не знаем.

— Какой-нибудь революционер? — предположила Энди.

— Возможно. Но этот революционер должен обладать серьезными техническими познаниями.

— Тогда это не Джим Нельсон.

— Значит, его фамилия Нельсон?

Энди наградила меня улыбкой Моны Лизы:

— Я не проговорилась. Я сознательно назвала его фамилию!

— Я так и понял, но… ты уверена? Тибор говорил, что знает его только под именем Джим.

— Он сам мне однажды сказал. Возможно, и Тибору говорил, но Тибор запоминает только то, что сам хочет. Да, я уверена. Он помогал наладить систему безопасности во Втором мире, когда работал на ООН. А еще раньше он, кажется, работал на правительство США. Он хороший специалист и государственный служащий, а вовсе не Че Гевара.

— Он по-прежнему работает на правительство?