Второй ошибки не будет

Но река мирно плескалась в своих гранитных берегах, метеориты с неба не падали, и здание суда, к большому Ксюшиному сожалению, не ушло под землю.

Выглядела она, естественно, как последняя дура в своей форме и с комсомольским значком, а когда мама подвела ее к прокурору, тот вдруг захохотал: «Решили прокурору последний звонок устроить? Уважаю черный юмор!» Ксюша хотела огрызнуться, но мама резко дернула ее за юбку.

Она с большим трудом узнала в подсудимом того самого дядьку из разбитой машины. Теперь он был не жутковатый без пяти минут мертвец, а очень красивый мужчина, сильно похожий на Коммуниста из фильма «Коммунист», и от этого на сердце у Ксюши стало еще тяжелее.

Она специально прошла мимо него, но он равнодушно скользнул взглядом – не узнал. Что ж, неудивительно, тогда он был без сознания, а передачу «До шестнадцати и старше» он не смотрит и журнал «Костер» явно не читает.

Ксюша раньше не бывала в суде, и в другое время ей было бы любопытно, как оно происходит, но сейчас от волнения она с трудом воспринимала окружающую действительность. Сначала ее завели в зал, отметили, как на уроке, а потом сказали выйти и ждать в коридоре, пока вызовут.

Мама объяснила, что это делается для того, чтобы свидетели не могли слышать показаний друг друга. Ксюша пожала плечами. Конкретно в этом случае формальности можно было и не соблюдать.

На противоположной стороне коридора устроился тот симпатичный усатый дядька, который распоряжался на месте аварии и страховал ее с огнетушителем, и, вообще, поддерживал, и ободрял. Ксюша улыбнулась ему, хотела подойти, но он только коротко кивнул и уткнулся в газету. Ей стало обидно, что такой взрослый и хороший человек тоже будет врать, как и она.

Мама обняла ее за плечи и притянула к себе. Давно она так не делала с тех пор, как Ксюша болела пневмонией, и когда уже почти поправилась, ей прописали уколы витаминов для укрепления организма, и мама водила ее в поликлинику. К процедурному кабинету всегда была длинная очередь и пахло оттуда странно, не противно, и не как из бабушкиной аптечки, а просто не по-человечески. Уколы были такие больные, что Ксюша так к ним и не привыкла, каждый раз боялась, и то хотелось побыстрее отмучиться, то наоборот, чтобы очередь как можно дольше не подходила. В углу рос пыльный фикус, на стенах были очень плохо нарисованы Винни-Пух и Пятачок с таким зверским выражением морды, что невольно вспоминался анекдот «передайте ему, что приходил дикий страшный кабан Полтинник». Мама тогда тоже обнимала Ксюшу, поглаживала по плечу и ничего не говорила, но становилось немножко полегче ждать.

Так, наверное, и сейчас. Вранье на суде будет как тот укол.

Просто подойти к трибуне, или, как там называется эта штука, и оттарабанить текст, не глядя на подсудимого и вообще по сторонам, и смириться с тем, что будет больно и неприятно, зато потом сплошная польза.

Их должны были пригласить первыми, раз Ксюша несовершеннолетняя, но вызвали другую тетку. Мама встала, что-то хотела сказать секретарю, но та быстро захлопнула дверь.

– Безобразие! – мама опустилась на свое место. – Целый день, что ли, сидеть, а у меня, между прочим, работа.

Ксюша промолчала, и мама снова обняла ее:

– Не бойся, все будет хорошо.

«Смотря что под этим понимать», – вздохнула про себя Ксюша.

Усатый поднялся и пошел к массивной дубовой двери, на ходу вытаскивая сигареты. Ксюша пожалела, что не курит, сейчас бы самое то успокоиться. Она однажды попробовала в восьмом классе, тогда сама Киса пригласила ее в соседний со школой двор и угостила сигареткой. Конечно, Ксюша взяла, и даже затянулась красиво и мечтательно, как в кино, но через минуту у нее закружилась голова и затошнило. Она чуть сознание не потеряла, но Киса сказала, что сначала так у всех, а потом привыкаешь. И ушла, а Ксюша осталась сидеть, хватая ртом воздух, как рыба, и молясь только о том, чтобы ее не вырвало.

Она не собиралась сдаваться, а, наоборот, готова была терпеть муки привыкания, потому что курево определенно придает жизни смысл. Ты выглядишь взрослее, умнее и интереснее, и больше общих тем появляется в общении с нормальными ребятами, и надо скрываться от взрослых, делать тайнички, жевать конфетки и сухой чай, чтоб предки не запалили по запаху. В общем, появляется много увлекательных занятий помимо непосредственно курения.

Она решила потренироваться одна, но со своим всегдашним везением напоролась на директора именно в тот момент, когда покупала сигареты в ларьке «Союзпечать», куда он направлялся с той же самой целью.

Ксюша приготовилась к казни, ведь ясно, что директор не только наорет, но и сообщит маме, а там конец, но он даже сигареты не отобрал, а очень спокойно сказал, что она, конечно, может курить, это ее выбор, но было бы очень неплохо, если бы она поняла, что вредит только самой себе и никому другому. Болеть будет она, и плохо пахнуть изо рта будет у нее, так что ей и решать. После такого напутствия курить стало скучно, и Ксюша выбросила пачку в первую же урну.