Второй пояс. (Откровения советника)

Пообещав старейшинам сделать всё от него зависящее по обузданию исматовцев, Мир Акай тут же обратился к ним со своей, встречной просьбой. Изложив суть своей идеи насчет постов второго пояса обороны, он заявил, что бойцы племенного отряда, изъявившие желание нести там службу, будут обеспечены всем необходимым, в том числе: вооружением, боеприпасами и прочим военным и гражданским имуществом. Старики, не ожидавшие такого неожиданного поворота событий, заявили, что Мамад-хан не наделял их полномочиями решать такие серьезные вопросы, но, тут же спохватившись, пообещали довести до его сведения деловое предложение «командони», а еще через пару дней, они будут ждать его с визитом в их родовой кишлак, где и сообщат об окончательном решении, Мамад-хана. Наверняка, сам Мамад-хан пожелает сообщить ему об этом лично и обговорит все условия передачи царандоевских постов.

Мир Акай тут же вызвал начальника уголовного розыска — Хакима, и, представив его старикам, заявил, что именно этот человек прибудет в их кишлак в обозначенный день. Как заместитель командующего царандоя, майор Хаким был наделен всеми необходимыми полномочиями для ведения таких ответственных переговоров, и если они пройдут успешно, командующий приедет в их родовой кишлак для подписания итоговых документов.

Слушая Амануллу, я пытался понять, для чего именно он всё это мне сейчас рассказывает. О своей встрече с «бабаями», Мир Акай мог рассказать мне и сам, при первом же удобном случае. И если сегодняшний визит подсоветного был сделан только ради того, чтобы сообщить мне о прошедшей встрече со старейшинами, то к чему такая спешка? Что-то никак не проглядывалась причинная связь между этим событием и моей персоной. Да и Аманулла что-то не договаривает до конца, все вертит вокруг да около. По всей видимости, не знает с чего начать, чтобы сообщить мне о самом главном. Но в чем именно заключается это — «главное»?

Пора было ставить точки над «и».

— Аманулла, а скажи мне, но только честно, какую просьбу ко мне просил передать командующий, когда посылал тебя в «компайн»?

Судя по изумленному выражению лица, мой вопрос застал Амануллу врасплох. А может, мне это только показалось? Рассмеявшись, он по панибратски схватил меня под левую руку, словно кавалер даму своего сердца.

— Ничего от тебя не скроешь мушавер-саиб. Ты словно мысли читаешь. А ведь командующий действительно просил передать тебе свою личную просьбу. Она заключается в том, чтобы ты обязательно доложил своему руководству в Кабуле обо всем, что я тебе сейчас рассказал.

— Не понял юмора!? А в чем собственно интерес командующего, если я доложу, или не доложу своему начальству о переговорах с Мамад-ханом? Конечно же, я могу послать сообщение в Кабул, но не проще ли ему самому доложить об этом напрямую Гулябзою? Лично я не вижу в этом ничего особенного.

— Мне не известно, почему Мир Акай решил поступить именно так, но думаю, что уже завтра он сам обо всем расскажет мушаверу. А сегодня, нужно обязательно выполнить его просьбу. Раз он об этом просит, значит, для него это имеет какое-то особое значение. Но только нужно представить дело так, что все, о чем я сейчас рассказал, вам стало известно не от конкретных сотрудников царандоя, и уж тем более, не от самого командующего. Ведь можно же сослаться на какие-нибудь слухи, которые ходят по городу.

В какой-то момент у меня в голове промелькнула мысль, что Мир Акай затевает не совсем понятную «многоходовку», в реализации которой даже советнику была уготована определенная роль. Что это за «роль» такую уготовил мне командующий, которую придется на этот раз разыгрывать мне перед окружающими людьми, и самое главное, чем закончится эта очередная хитро-мудрая «заморочка», в тот момент я не мог даже и предположить.

Как говорил товарищ Сухов: «Восток — дело тонкое», и чтобы понять живущих здесь людей, нужно как минимум иметь точно такие же, перевернутые набекрень мозги.

Аманулла укатил в город, а я засел сочинять шифровку. Особо не вдаваясь в детали, изложил суть предстоящих переговоров. Мол, так и так, имеется пока еще не до конца проверенная оперативная информация о том, что за спиной советников и «рафика» Гулябзоя, руководство провинциального царандоя намеревается вести переговоры с полевым командиром Мамад-ханом и т. д. и т. п.

Е-ех! Знать бы мне в тот момент, чем все это очень скоро обернется для самого Мир Акая…

К утру следующего дня царандоевцам всё-таки удалось очистить Дехходжу от «духов» и застоявшиеся афганские «бурубухайки» сплошным потоком двинулись мимо нашего городка в обе стороны. Ну, а коли так, то и нам ничего не мешало ехать в город, на встречу с подсоветными.

Командующего на рабочем месте я не застал, и чтобы не терять впустую свое рабочее время, направился к начальнику джинаи — Хакиму. Завидев меня, Хаким вышел из-за стола, и исполнив ритуал общепринятого приветствия, пригласил присесть на стул, стоящий рядом с его столом. Как и подобает в таких случаях, я обошел всех присутствующих, со всеми поздоровался, и только после этого уселся на предложенный мне стул.