Второй пояс. (Откровения советника)

Из городка вновь выехали втроем: я, Михалыч и Юра. Олег Андреев остался на «хозяйстве», руководить остатками нашей заметно поредевшей группы советников.

Мир-Акай, видимо тоже решивший усилить руководящие ряды царандоя, на этот раз прихватил с собой заместителя по безопасности — Сардара, моего подсоветного — Амануллу, и вновь назначенного начальника «джинаи» — майора Хакима. Кое-как протиснувшись между царандоевцами, облепивших бронетранспортер словно мухи, последующие пару часов ехали как в переполненном трамвае. В тесноте да не в обиде. Зато не так холодно.

Штаб операции действительно перебрался на первый пост и его ПБУ размещался в «кунге», прикопанном в полузатопленный капонир. Кроме Пищева там уже сидел «Седой полковник» и еще несколько старших офицеров, с большинством из которых я не был близко знаком.

Совещались не меньше часа. За это время обговорили все детали предстоящей операции. Еще до нашего приезда «Седой полковник» решил все вопросы с обеспечением того самого «коридора», о котором мы накануне просили у Варенникова, и в наше распоряжение был выделен молоденький старлей — артиллерийский корректировщик.

После совещания к нам подошел «Седой полковник». По панибратски похлопывая меня по плечу, он поинтересовался:

— Ну как? Выполним мы сегодня поставленную задачу?

— Обязательно выполним, — ответил за меня Мир-Акай.

— Ага. Выполним и перевыполним, — вторил ему Михалыч.

— Это как так — перевыполним? — недоуменно переспросил «Седой полковник».

— А как завещал нам товарищ Никита Сергеевич.

— Я серьезно спрашиваю, а вы, товарищ полковник, всё шуточки шутите, — психанул «Седой полковник».

— Так и я серьезно, — в тон ему ответил Михалыч. — А если еще серьезней, так это надо не у нас, а у «духов» спрашивать, чего они там — в «зеленке» думают по этому поводу. А потом, вы же сами с нами поедете, а коли так, поставленная задача обязательно будет выполнена в срок и в полном объеме.

«Седой полковник», видимо, уловив язвительность в голосе Михалыча, махнул рукой и отошел к стоявшим в сторонке офицерам Бригады.

Но Михалыч на этом не успокоился и решил добить его окончательно. Нарочито громко, так, чтобы его слышал «Седой полковник», он возмущенно произнес:

— Мужики! Я чего-то не понимаю, мы что, на голодный желудок сегодня воевать будем?

Я решил подыграть Михалычу, и, показывая на дымящуюся трубу походной ПХД, добавил:

— Да ты что, Михалыч! Как можно! Вон видишь, для нас хавку уже варят. Сейчас с товарищем полковником порубаем и поедем все вместе с «духами» воевать. А то, что же это получается, «духи», ожидаючи нас, сейчас наверняка жирный плов наворачивают, а мы, отощавшие за последние дни, да еще и с пустыми желудками воевать с ними? Не-е, так не бывает.

— А вообще-то, на фронте в таких случаях и «наркомовские» полагаются, — не унимался Михалыч.

— Хренка вам с бугорка, а не «наркомовские», — не выдержав приколов, огрызнулся «Седой полковник».

— Не-е! Ну, это совсем непорядок в Червонной армии, — зацепился за его слова Михалыч. — Жуков, и тот так не поступал с бойцами в самый ответственный момент. Даже штрафникам давали сто грамм перед боем. А мы что, хуже штрафников что ли? А ну как нам больше уже не придется на этом свете её «родимую», попробовать.

— Да хватит вам брехать, — по всему видно было, что «Седой полковник» уже начинал выходить из себя. — Вы про свои «наркомовские» и не помышляйте. Думайте хоть, что говорите, целый полковник как-никак.

— Товарищ полковник, так ведь я же для пользы общего дела, — лицо Михалыча было настолько глуповато-наивным, что я едва не рассмеялся. — Ведь если пуля попадет в живот, в котором полным-полно жратвы, это же гангрена может сразу произойти. А «винус-спиртус» — он как раз для дезинфекции, чтобы перитонита мгновенного не случилось. А потом, причем здесь мое звание, пуля она ведь дура, для неё что рядовой, что генерал, всё едино — кого колбасить.

— Э-э! Взрослый человек, а такие вещи говоришь. Типун тебе на язык. — «Седой полковник» явно не дружил с чувством юмора. Если бы оно у него было, он наверняка нашел бы, что ответить Михалычу. Но, видимо — не дано.

Я незаметно «маякнул» Михалычу, давая понять, что нет смысла продолжать эту словесную дуэль. Дюже толстая кожа и его оппонента, одним язвительным словом её не пробить. Тут гранатомет нужен.

Еще с полчаса ждали пока приданный к нашей группе корректировщик, согласует с артиллеристами координаты предполагаемых целей и отметит их на своей карте. Оставалось за малым, как он будет поддерживать связь со своими коллегами. Частоты радиостанции на царандоевском БТРе не совпадали с частотами радиостанции артиллеристов. Носимую «сто пятку» бесполезно было использовать. Её с четвертого поста уже не будет слышно, а с седьмого, и уж тем более — с восьмого и девятого постов, и подавно.

Свои доводы старлей доложил «Седому полковнику».