Второй пол

Господь не только восстанавливает таким образом достоинство женского пола, он позволяет каждой женщине обрести в небесном молчании особую поддержку; как человеческая особь, женщина не имеет серьезного веса; но, действуя от имени Бога, вдохновленная им, она обретает силу, ее воля становится священной. Г–жа Гийон рассказала, как она узнала от одной больной монахини, что «Слово Божие повелевает и этому Слову нужно повиноваться»; так религиозная женщина в форме сдержанного, скромного повиновения подчеркнула свое особое положение, свою силу; воспитывает ли женщина детей, руководит ли монастырем, организует ли благотворительную акцию или какое–либо другое дело, она лишь послушно исполняет волю Божию, внеземные силы направляют ее действия; и ей нельзя не повиноваться, не оскорбив при этом самого Бога. Мужчины, разумеется, не пренебрегают той же поддержкой; однако они не используют ее столь активно при взаимоотношениях с себе подобными, так как те в равной степени могут предъявлять к ним те же требования, и конфликт разрешается на земном уровне. Женщина взывает к воле Божией, дабы убедительно подтвердить свою власть в глазах тех, кто ей уже и без того подчинен, и с целью оправдать эту власть в своих собственных глазах. Если таковое сотрудничество и оказывается полезным для женщин, так это только потому, что она углублена во взаимоотношения с самой собой — даже если это интересует кого–то другого; только в таком внутреннем диалоге высшее молчание, молчание неба обретает силу закона. На самом деле женщина прибегает к религии, чтобы удовлетворить свои желания. Она может быть фригидной, мазохисткой, садисткой, при этом она, отрекаясь от плоти, может разыгрывать из себя жертву, гася любой живой порыв возле себя; калеча, уродуя, уничтожая себя, она считает, что пополняет ряды избранниц, занимает место на иерархической лестнице; когда же она мучает мужа и детей, лишая их земного, человеческого счастья, она готовит им лучшее место в раю; Маргарита де Кортон, «чтобы наказать себя за согрешение», как рассказывают ее благочестивые биографы, жестоко обращалась с ребенком за его промахи: она не давала ему есть до тех пор, пока не будут накормлены все проходящие мимо нищие; впрочем, ненависть к нежеланному ребенку, как мы видели, явление нередкое: он становится мишенью для ярости под маской добродетели. Женщины другого типа, придерживающиеся не очень строгой морали, налаживают с Богом более. удобные отношения; уверенность в отпущении грехов и очищении от них нередко помогает верующей женщине побороть щепетильность. Выбирает ли она аскетизм или предпочитает чувственные наслаждения, горделивое поведение или смирение, забота о собственном спасении способствует ее желанию предаться тому удовольствию, которое она предпочитает всем прочим, — заниматься самой собой; она прислушивается к движению своей души, к биению сердца, к трепету плоти, чувствуя свое оправдание в присутствии в себе самой благодати, милости, идущей от небес, как беременная женщина находит оправдание в вынашиваемом ею плоде. Она не только с нежной бдительностью присматривается к себе самой, рассматривает себя, изучает, она еще поверяет себя духовнику на исповеди; в былые времена было и такое; женщина могла испытать восторг от принародных, публичных исповедей. Рассказывают, что все та же Маргарита де Кортон, чтобы наказать себя за тщеславие,забиралась на крышу своего дома и принималась истошно кричать, как роженица: «Вставайте, жители Кортоны, поднимайтесь, зажигайте свечи и фонари, выходите из домов и идите сюда послушать грешницу!» Она перечисляла все свои грехи, обращая к звездам свей безумные вопли. Столь шумным самобичеванием, унижением и смирением одновременно она удовлетворяла свою потребность в эксгибиционизме, выставлении себя напоказ; примеров подобного поведения немало среди самовлюбленных женщин. Религия не возбраняет женщине потворствовать себе; в лице Бога она ей дает наставника, отца, возлюбленного, она обеспечивает ей божественную опеку, в которой женщина испытывает ностальгическую потребность; она наполняет ее мечты; она заполняет ее свободное время. Но главное — она утверждает, оправдывает установленный в мире порядок, она оправдывает покорность судьбе, смирение, вознаграждая надеждой на лучшее будущее там, на небесах, где все бесполы. Вот почему и сегодня, в наши дни, женщины остаются в руках Церкви таким мощным козырем; вот почему Церковь так враждебно относится к малейшим мерам, способным хоть как–то содействовать их эмансипации. Да, женщинам нужна религия, а чтобы религия оставалась вечной, ей нужны женщины, «настоящие женщины».