Второй пол

Нередко Бог является женщине под видом супруга, иногда Он предстает перед ней во всем своем величии, сияя белизной и красотой. Он облачает ее в свадебный наряд, коронует ее, берет за руку, обещает ей божественный апофеоз. Но чаще всего Он является в виде человека из плоти и крови. Обручальное кольцо, которое Иисус подарил святой Екатерине и которое она невидимо носила на пальце, – это то «кольцо из плоти», которое Ему обрезали во время обряда обрезания. Но что самое важное, Бог для женщины – это измученное, окровавленное тело: ведь самый сильный пыл охватывает ее, когда она созерцает распятие. Она отождествляет себя с Девой Марией, которая обнимает прах своего Сына, или с Магдалиной, которая стоит у креста и на которую падают капли крови Возлюбленного. Так женщина дает волю садомазохистским видениям. Глядя на унижение Бога, она восхищается падением человека. Образ бездыханного, пассивного, израненного распятого Христа вытесняет образ бело-розовой жертвы, отданной на растерзание хищникам, на поругание мужчинам, пронзенной кинжалом, образ, с которым женщина в детстве так часто отождествляла себя. Она с глубоким потрясением видит, что мужчина, мужчина-бог взял на себя ее роль. Ведь это она пригвождена к кресту в ожидании воскресения. Да, это она, у нее есть доказательства этого: ее лоб окровавлен от тернового венца, ее руки, ноги, ребра пронзены невидимыми гвоздями. Из трехсот двадцати одного стигматика, которых насчитывает католическая церковь, лишь сорок семь – мужчины, остальные – в том числе Елена Венгерская, Иоанна из Орвьето, Гертруда фон Оостен, Осанна из Мантуи, Клара Монтефалькская – женщины, чаще всего уже пережившие менопаузу. Самая знаменитая из них, Катерина Эммерик, была отмечена стигматами в молодом возрасте. Когда ей было двадцать четыре года, она возжелала мученичества тернового венца, и ей привиделся окруженный сиянием юноша, который подошел к ней и возложил его ей на голову. На следующий день виски и лоб у нее распухли и начали кровоточить. Четыре года спустя она в молитвенном исступлении увидела израненного Христа. Из Его ран исходили лучи, острые, как заточенные лезвия; после этого видения на руках, ногах и боках святой выступили капли крови. Она исходила кровавым потом, кашляла кровью. Еще и сегодня каждую Страстную пятницу Тереза Нойман обращает к пришедшим ей поклониться лицо, залитое кровью Христа. Стигматы представляют собой высшую ступень таинственной алхимии, с помощью которой обожествляется плоть, поскольку кровавые муки суть проявления Божественной любви. Нетрудно понять, почему женщины с таким необычным трепетом относятся к превращению кровавых пятен в чистое золотое пламя. Они никогда не забывают о крови, текущей из тела самого достойного из всех мужчин. Святая Екатерина Сиенская говорит об этом почти во всех своих письмах. Анджела из Фолиньо до изнеможения смотрела на сердце Христа и на зияющую рану у Него на боку. Катерина Эммерик надевала красную рубашку, для того чтобы быть похожей на Иисуса, который уподобился «тряпице, пропитанной кровью»; она все видела «сквозь кровь Иисуса». Мария Алакок при уже упоминавшихся обстоятельствах в течение трех часов упивалась Святым Христовым Сердцем. Она предложила верующим для поклонения огромный сгусток крови, окруженный пылающими стрелами любви. В этой эмблеме отразилась великая женская мечта: от крови к славе через любовь.

Некоторых женщин удовлетворяет внутреннее общение с Богом, то есть экстатические состояния, видения, разговоры с Богом. Другим необходимо подтверждать свою религиозность мирскими конкретными делами. Переход от созерцания к действию осуществляется в двух весьма различных формах. Есть женщины, стремящиеся к активной деятельности, такие как святая Екатерина, святая Тереза, Жанна д’Арк; у них – ясные цели и трезво избранные способы их достижения. Их откровения служат лишь для того, чтобы предметно представить их убеждения и заставить пойти по пути, который уже возник в их воображении. Но есть и нарциссичные женщины, такие как г-жа Гюйон, г-жа Крюденер. Скрыто пылающий в них жар неожиданно приводит их «в апостольское состояние». У них нет ясного осознания своей миссии, они – совершенно так же, как дамы-благотворительницы, в суете сует не очень заботятся о том, что конкретно делают, им важно лишь что-то делать. Так, г-жа Крюденер стала считать, что наделена особыми способностями, лишь после того, как мир узнал ее в качестве посланницы и писательницы; судьбой Александра I она занялась не для того, чтобы осуществить те или иные идеи, а чтобы утвердить себя в роли вдохновленной свыше. Если женщине достаточно намека на красоту и ум, для того чтобы ощутить свою одухотворенность, то, разумеется, считая себя избранницей Божией, она полагает, что ей поручена высокая миссия: она проповедует туманные теории, охотно создает секты, ее опьяняет мысль, что через членов вдохновляемого ею сообщества ее личность многократно повторяется.