Читаем Второй пол полностью

Несмотря на все эти трудности, женский труд продолжал развиваться. В 1900 году во Франции еще насчитывалось 900 000 надомниц, изготовлявших одежду, изделия из кожи, погребальные венки, сумки, поделки из стекла, предметы роскоши, но число их значительно сократилось. В 1906 году 42 процента женщин трудоспособного возраста (от восемнадцати до шестидесяти лет) были заняты в сельском хозяйстве, промышленности, торговле, работали в банках, страховых компаниях, конторах, имели свободные профессии. Движение это было ускорено во всем мире кризисом рабочей силы 1914–1918 годов и аналогичным кризисом во время Второй мировой войны. Мелкая и средняя буржуазия решилась влиться в это движение, и женщины стали массово осваивать также и свободные профессии. Согласно одной из последних переписей довоенного времени, во Франции работают 42 % от общего числа женщин в возрасте от восемнадцати до шестидесяти лет, в Финляндии – 37 %, в Германии – 34,2 %, в Индии – 27,7 %, в Англии – 26,9 %, в Нидерландах – 19,2 %, в США – 17,7 %. Однако во Франции и Индии столь высокие показатели объясняются значительным удельным весом сельского труда. Если исключить крестьянство, во Франции в 1940 году насчитывается примерно 500 000 женщин, возглавляющих фирмы, миллион служащих, два миллиона работниц, полтора миллиона единоличниц или безработных. Среди работниц насчитывается 650 000 надомниц; 1 200 000 женщин заняты в перерабатывающих отраслях, из них 440 000 – в текстильной промышленности, 315 000 – на швейных предприятиях, 380 000 работают швеями на дому. В сфере торговли, свободных профессий, обслуживания показатели Франции, Англии и США примерно совпадают.

Одна из основных проблем, возникающих в связи с женщиной, – это, как мы видели, проблема совмещения ее репродуктивной функции и производительного труда. Главной причиной того, что на заре истории на долю женщины выпал домашний труд, а участвовать в созидании мира ей было запрещено, стало ее подчинение функции продолжения рода. Цикличность периодов течки и брачных сезонов у самок животных позволяет им экономить силы; у женщин же, напротив, с момента наступления половой зрелости и до климакса способность к деторождению природой не ограничена. В некоторых цивилизациях ранние браки запрещены; известны индейские племена, где требуется, чтобы женщинам был обеспечен хотя бы двухлетний отдых между родами, но в целом на протяжении многих веков деторождение никак не регулировалось. Еще со времен Античности[67] применялись противозачаточные средства, обычно предназначенные для женщин: микстуры, свечи, вагинальные тампоны, – но они оставались секретом проституток и врачей; может быть, секретом этим владели римлянки периода упадка, которых сатирики упрекали за бесплодие. Но Средневековье его не знало; никаких упоминаний о нем не встречается вплоть до XVIII века. Для многих женщин жизнь в этот период представляла собой непрерывную череду беременностей; даже женщины легкого поведения расплачивались за свободу любви беспрестанным материнством. Правда, в определенные эпохи человечество ощущало потребность в сокращении численности населения, но в то же время нации боялись ослабеть; в эпохи кризисов и нищеты снижение уровня рождаемости достигалось введением более позднего брачного возраста. Но как правило, люди женились молодыми и имели столько детей, сколько могла выносить женщина; и только детская смертность сокращала численность живых детей. Уже в XVII веке аббат де Пюр[68]

протестует против «любовной водянки», на которую обречены женщины; а г-жа де Севинье советует дочери избегать слишком частых беременностей. Однако мальтузианская тенденция получает развитие во Франции лишь в XVIII веке. Сначала обеспеченные слои, а затем и все население полагают разумным соотносить количество детей с возможностями родителей, и в обиходе появляются противозачаточные средства. В 1778 году демограф Моро пишет: «Не только богатые женщины видят в продолжении рода устаревшее заблуждение; зловещие секреты, во всем животном мире ведомые лишь человеку, уже проникли в деревню; природу обманывают даже крестьяне». Практика coitus interruptus (прерванного сношения) распространяется сначала в буржуазной среде, а потом и среди сельского населения и рабочих; презерватив, ранее считавшийся средством от венерических болезней, становится средством противозачаточным; особенно широкое распространение он получает после открытия вулканизации в 1840 году
[69]. В англосаксонских странах официально разрешен birth control
(контроль за рождаемостью); открыто множество способов развести две прежде неразделимые функции – сексуальную и репродуктивную. Труды венских медиков, в точности описавших механизм зачатия и благоприятствующие ему условия, тем самым подсказали способы зачатия избежать. Во Франции пропаганда противозачаточных средств и продажа пессариев, вагинальных тампонов и т. д. запрещена, но это не мешает широкому распространению birth control.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новый культурный код

Второй пол
Второй пол

Предлагаем читателям впервые на русском – полное, выверенное издание самого знаменитого произведения Симоны де Бовуар «Второй пол», важнейшей книги, написанной о Женщине за всю историю литературы! Сочетая кропотливый анализ, острый стиль письма и обширную эрудицию, Бовуар рассказывает о том, как менялось отношение к женщинам на протяжении всей истории, от древних времен до нашего времени, уделяя равное внимание биологическому, социологическому и антропологическому аспектам. «Второй пол» – это история угнетений, заблуждений и предрассудков, связанных с восприятием Женщины не только со стороны мужчины, но и со стороны самих представительниц «слабого пола». Теперь этот один из самых смелых и прославленных текстов ХХ века доступен русскоязычным читателям в полноценном, отредактированном виде.

Симона де Бовуар

Обществознание, социология
Русские суеверия
Русские суеверия

Марина Никитична Власова – известный петербургский ученый, сотрудник ИРЛИ РАН, автор исследований в области фольклористики. Первое издание словаря «Русские суеверия» в 1999 г. стало поистине событием для всех, кого интересуют вопросы национальной мифологии и культурного наследия. Настоящее издание этой книги уже четвертое, переработанное автором. Словарь знакомит читателей со сложным комплексом верований, бытовавших в среде русского крестьянства в XIX–XX вв. Его «герои» – домовые, водяные, русалки, лешие, упыри, оборотни, черти и прочая нечистая сила. Их образы оказались поразительно живучими в народном сознании, представляя и ныне существующий пласт традиционной культуры. Большой интерес вызывают широко цитируемые фольклорные и этнографические источники, архивные материалы и литературные публикации. Бесспорным украшением книги стали фотографии, сделанные М. Н. Власовой во время фольклорных экспедиций и посвященные жизни современной деревни и бытующим обрядам. Издание адресовано самому широкому кругу читателей.

Марина Никитична Власова

Культурология
Лекции о «Дон Кихоте»
Лекции о «Дон Кихоте»

Цикл лекций о знаменитом романе Сервантеса «Дон Кихот», прочитанный крупнейшим русско-американским писателем ХХ века Владимиром Набоковым в Гарвардском университете в 1952 году и изданный посмертно отдельной книгой в 1983-м, дополняет лекционные курсы по русской и зарубежной литературе, подготовленные им ранее для студентов колледжа Уэлсли и Корнеллского университета. Всегда с удовольствием оспаривавший общепринятые мнения и избитые истины, Набоков-лектор представил произведение Сервантеса как «грубую старую книжку», полную «безжалостной испанской жестокости», а ее заглавного героя – не только как жертву издевок и унижений со стороны враждебного мира, но и как мишень для скрытой читательской насмешки. При этом, по мысли Набокова, в восприятии последующих поколений Дон Кихот перерос роль жалкого, беспомощного шута, изначально отведенную ему автором, и стал символом возвышенного и святого безумия, олицетворением благородного одиночества, бескорыстной доблести и истинного гуманизма, сама же книга прератилась в «благонравный и причудливый миф» о соотношении видимости и реальности. Проницательный, дотошный и вызывающе необъективный исследователь, Набоков виртуозно ниспровергает и одновременно убедительно подтверждает культурную репутацию Дон Кихота – «рыцаря печального образа», сложившуюся за четыре с половиной столетия.

Владимир Владимирович Набоков

Литературоведение
Лекции по русской литературе
Лекции по русской литературе

В лекционных курсах, подготовленных в 1940–1950-е годы для студентов колледжа Уэлсли и Корнеллского университета и впервые опубликованных в 1981 году, крупнейший русско-американский писатель XX века Владимир Набоков предстал перед своей аудиторией как вдумчивый читатель, проницательный, дотошный и при этом весьма пристрастный исследователь, темпераментный и требовательный педагог. На страницах этого тома Набоков-лектор дает превосходный урок «пристального чтения» произведений Гоголя, Тургенева, Достоевского, Толстого, Чехова и Горького – чтения, метод которого исчерпывающе описан самим автором: «Литературу, настоящую литературу, не стоит глотать залпом, как снадобье, полезное для сердца или ума, этого "желудка" души. Литературу надо принимать мелкими дозами, раздробив, раскрошив, размолов, – тогда вы почувствуете ее сладостное благоухание в глубине ладоней; ее нужно разгрызать, с наслаждением перекатывая языком во рту, – тогда, и только тогда вы оцените по достоинству ее редкостный аромат и раздробленные, размельченные частицы вновь соединятся воедино в вашем сознании и обретут красоту целого, к которому вы подмешали чуточку собственной крови».

Владимир Владимирович Набоков

Литературоведение

Похожие книги

Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать
Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Сегодня мы постоянно обмениваемся сообщениями, размещаем посты в социальных сетях, переписываемся в чатах и не замечаем, как экраны наших электронных устройств разъединяют нас с близкими. Даже во время семейных обедов мы постоянно проверяем мессенджеры. Стремясь быть многозадачным, современный человек утрачивает самое главное – умение говорить и слушать. Можно ли это изменить, не отказываясь от достижений цифровых технологий? В книге "Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать" профессор Массачусетского технологического института Шерри Тёркл увлекательно и просто рассказывает о том, как интернет-общение влияет на наши социальные навыки, и предлагает вместе подумать, как нам с этим быть.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Шерри Тёркл

Обществознание, социология