Второй после Бога

– Одну минуту, добрый друг, – сказал Томас, и помощник судьи остановился. – Мы еще не осмотрели одежду покойного, ту, что была на нем в момент убийства. Corpus delictiэтого дела – изучение состава преступления – обязывает нас все тщательно осмотреть, дабы какие-то важные улики не остались суду неизвестными. Я вдруг подумал, что важные улики могут быть спрятаны, например, в швах одежды.

Помощник судьи начал протестовать, он считал, что с этим можно подождать, сейчас важнее допросить девушку. Но Томас напустил на себя строгий вид и сказал:

– Помню одно дело, я вел его несколько лет тому назад. – Он схватил помощника судьи под руку и повел обратно в усадьбу купца. – Тогда оказалось, что в рубашке графа была зашита расписка, которая легла в основу разоблачения одного зверского убийства.

“Он был не граф, – подумал я, вспомнив то давнее убийство. – То был простой солдат”.

Мы вошли в главное здание, и помощник судьи объяснил, почему мы вернулись. Слуга принес нам аккуратно сложенную стопку одежды.

– А еще принесите, пожалуйста, его парик, – попросил Томас и начал рыться в одежде торговца.

Слуга принес парик и положил его рядом с Томасом. Я быстро схватил его и вывернул. Ощупал всю тесьму, которой крепились волосы, отвернул все, что можно было отвернуть, и подошел к окну, чтобы еще раз взглянуть на все вместе. Результат был тот же самый. Ничего написанного, никаких букв, нигде не спрятано никакой бумажки, ни под тесьмой, ни в каком-нибудь другом месте. Я отложил парик и вдруг почувствовал, что ночью почти не спал. Голова была тяжелая, как свинец.

Томас быстро просмотрел оставшуюся одежду, поднял голову и кивнул:

– Спасибо! Теперь мы можем идти.

Глава 38

Стражник нашел Герберта у пробста и вернулся с ним в ратушу, они ввалились в двери, таща с собой багаж юнкера.

– Вам известно, где сейчас находится юнкер Стиг? – спросил Томас. Мы все сидели в крохотном кабинете помощника судьи.

Герберт ответил, что не видел своего хозяина с самого утра.

Томас был удовлетворен. Нунций и юнкер, по-видимому, не теряли зря времени и были уже далеко отсюда.

Другой страж привел фрёкен Сару, он протащил ее через приемную и втолкнул в дверь кабинета. Она стояла с закованными руками и растерянно смотрела на нас. Волосы у нее были растрепаны, кожа посерела после суток, проведенных в подвале. Я отвернулся к окну.

Помощник судьи встал и прочитал вслух:

– “Фрёкен Сара Эскесдаттер Аули, вы арестованы за убийство торговца Тругельса Гулликсена Туфта…”

Продолжения я не слышал. Мои глаза словно примерзли к трубе соседнего дома, пока фрёкен Сара кричала, что не совершала такого преступления. Крик сменился слезами и стонами после того, как стражник ударил ее по лицу; я смотрел в пол, на свои сапоги, повернутые носками друг к другу, и думал, неужели это действительно она ударила меня ночью по голове с такой силой. Знала ли она, что бьет именно меня?

Когда помощник судьи закончил читать обвинение, он снял парик и вытер макушку платком. От скопления людей в маленькой комнате было жарко и душно. Может быть, его тоже тронул вид девушки, съежившейся перед ним, как побитая собачонка. Стражник у двери уже собирался пнуть ее грязным сапогом.

Луна… смотри…

Луна? Я взглянул на помощника судьи, на его затылок, на обнажившуюся лысину – “луну”. И лихорадочно моргал в то время, как в моей голове все заняло свои места, я взволнованно глотнул воздух. Нервничая, что могу снова ошибиться, как с шифром, спрятанным в парике, я торопливо обдумал все еще раз. Тем временем стражнику приказали снова увести фрёкен Сару в подвал, и он уже схватил ее за руку.

– Стойте! – воскликнул я и вскочил с места. Стражник остановился в дверях, не отпуская фрёкен Сару, и вопросительно поглядел на помощника судьи. – Герберт! – Я показал на него пальцем. – Снимите парик!

Герберт, который стоял за нашими спинами, пока помощник судьи читал обвинение, недоуменно взглянул на меня, потом на Томаса и на помощника судьи, но ни у кого не встретил поддержки. Он нехотя снял парик, и тот медленно скользнул ему на плечо.

– Наклоните голову!

Он наклонился вперед, и я увидел его “луну”; ту же самую лысину я видел при свете фонаря в ту ночь, когда убили Юстесена, в постели юнкера Стига.

– Это вы обеспечили алиби юнкеру Стигу.

Герберт не поднимал головы.

– Вы знали, что он что-то задумал, и по его приказу легли в его постель, чтобы тот, кому взбредет в голову заглянуть в его комнату, подумал, будто он спокойно спит в своей кровати.

– Про кого вы говорите? – спросил помощник судьи, не успевая следить за ходом моей мысли. – Кто где лежал?

По лицу Томаса я видел, что он понимает, о чем я говорю, но он все-таки сказал:

– Но помощник аптекаря сказал, что Герберт всю ночь спал на заднем дворе.