Второй после Бога

– Да, – ответил он. – Вчера рано утром и сразу же выехал к тебе. Как я понимаю, вы остановились в усадьбе Хорттен? Лучше мне там не показываться. Как думаешь, где бы я мог переночевать?

– Скажи хозяину Брома, что ты не хочешь останавливаться у хозяина Хорттена. – Я засмеялся. – Скажи, что ты слышал о нем некрасивые истории, и ночлег тебе наверняка обойдется дешевле.

Я посмотрел на его саквояж, и меня осенило:

– Послушай, между прочим… Сигварт весь отек. Может, у тебя есть наперстянка или какое-нибудь другое мочегонное средство?

– Кто этот Сигварт?

– Старый работник в Броме. Если помнишь, он ведал там солеварением. Ты разговаривал с ним, когда последний раз был в Норвегии. Он живет там, в каморке при конюшне.

– Петтер, это было шесть лет тому назад. У меня не такая хорошая память, как у тебя. Но приходи после ужина к Сигварту. Посмотрим, что я смогу для него сделать, а ты тем временем расскажешь мне о событиях последних дней… – Томас неожиданно зашелся в кашле, увидев, что нунций вышел из церкви и направился к нам. Он водрузил свою мощную фигуру на лошадь, помахал шляпой папскому посланцу и сказал:

–  Errare humanum est, sed facere de errato virtutem divinum est? – После чего пустил лошадь шагом и скрылся за деревьями.

Узкое лицо нунция вытянулось от удивления.

– Что он хотел этим сказать? – спросил он, глядя Томасу вслед.

“Человеку свойственно ошибаться, но превращать ошибки в добродетель – привилегия богов”, – перевел я про себя слова Томаса.

– Ну надо же! – пробормотал я, смущенный этими кощунственными словами. – Может, этот окулист не совсем в ладах с латынью? – сказал я и помог нунцию сесть в седло.

Глава 19

Томас здесь! Теперь все будет в порядке. Когда мы возвращались в Хорттен, небо, словно отражая состояние моей души, немного прояснилось. Я даже разглядел во фьорде очертания острова Бастёйен и рассказал нунцию о пещере разбойников, которых разоблачила смелая девушка, в то время как все островитяне уехали на материк на церковную службу. Она выследила воров, когда они находились в пещере, заперла их там и на лодке отправилась за помощью.

– Что-то в этих краях слишком много разбойников, – сказал нунций и беспокойно огляделся по сторонам.

– Правда? – Я удивился, потому что никогда об этом не думал. – Нет, это было давно, задолго до меня. Мне об этом рассказывал мой друг Сигварт.

Уже темнело, когда мы вернулись в усадьбу и нас в дверях встретил аппетитный запах. Герберт в одиночестве стоял на кухне и негромко, для себя, пел датскую песню.

Воды не бывает, кроме вина,

– А под покровом леса —
Это ты вскоре узнаешь сама.
– Датчане скачут через Норвегию.

Мне на том острове не бывать,

– А под покровом леса —
Мне перед Господом должно предстать.

– Датчане скачут через Норвегию.

Заметив, что я стою в дверях, Герберт оборвал песню.

– Ужин скоро будет готов, – промямлил он, не отрывая глаз от блюда с солониной и копченым окороком, которые он нарезал, чтобы подать к столу.

Вошел Нильс и расположился в углу кухни с большой миской каши. Не глядя на меня, он плеснул молока в миску поменьше, зачерпнул ложкой кашу, опустил ее в молоко, а потом сунул ложку в рот. Пришел Олав и сел напротив Нильса. Он нашел свою ложку и начал есть кашу с другой стороны миски, потом сказал Нильсу, что они с господином были на Лёвёйене, где ездили рысью. Господин, клянусь Богом, оказался чертовски крепким, сказал он.

Почему-то эта богохульственная оценка заставила меня вспомнить книгу, которую Герберт читал днем в одиночестве в комнате юнкера Стига. Она называлась “Pia Desideria”. Благие пожелания. Теперь я вспомнил, что ее написал Филип Иаков Спенер [7], чьи мысли о живой вере в Иисуса Христа, как недавно говорил Томас, завоевывали все больше сторонников в Дании. Мы говорили о ней с Томасом, потому что известные круги хотели запретить этот “пиетизм”, как они это называли. Томас со своим обычным скепсисом ценил рассуждения Спенера о том, как следует верить, не больше, чем рассуждения “сотни других теологов, нашедших ответ и истину”, как он тогда цинично выразился. Но считал, что запрещать эту книгу было бы ошибкой. Люди должны иметь право верить, как им хочется и во что им хочется. И хотя это не совсем совпадало с королевской точкой зрения, пока что никто пиетизма не запрещал.

Я прошел в гостиную и сел за стол рядом с нунцием. Явился хозяин в нарядном костюме и в напудренном парике. Он неуверенно глянул на нас, и я рукой показал ему, что он может сесть с нами, это был его дом, в этой округе он был проводником для приезжих и смотрителем дорог. Пришел юнкер Стиг и сел за стол, не обращая внимания на хозяина, и я увидел, что хозяин вздохнул с облегчением и налил себе пива, прежде чем передал кувшин нунцию.