Второй после Мадары (СИ)

… Совсем.

Ощущение иллюзии сбрасывается. Следующее, что Обито видит: мальчик с чёрными растрёпанными волосами и решительным выражением лица подходит к нему и направляет в его левый глаз кунай. Обито по-прежнему не может двинуться, словно связан.

Тоби действительно, наяву медленно выкалывает ему левый глаз, Обито стискивает зубы и хрипит от боли, стиснутый гендзюцу, не дающим пошевелиться и противостоять. Рука Тоби дрожит. Сейчас ещё одно такое движение — и будет темнота. Навсегда. Нельзя этого допустить!

«Камуи всё равно больше не будет. Глаз, которые на это способны, больше нет», — приходит за этим мысль.

— Что ты там так долго? Верни себе своё! — подначивает Мадара Тоби.

Рука того снова вздрагивает, Обито кусает себе щёку, чтобы не выть. Уже после этого Тоби берёт себя в руки и извлекает кунай.

Проклятие! Не двинуться!

Око за око. Всё это выглядит как какой-то страшный фарс: Обито по частям убивает словно он сам — украл его внешность, роль, украл его имя… Даже плащ — словно старый его.

Кровь течёт по щеке на грудь так сильно, словно стремится вытечь вся. Обито дрогнет и пытается разрешить своему телу чуть подлечиться за счёт остатков чакры, но чакра ему больше не повинуется. Она подчинена этому сопляку, прихвостню Мадары. На секунду Обито готов поклясться, что на лице того мелькает «Что я наделал?», но воля и ненависть мальчика оказываются крепче, чем на первый взгляд: он заводит кунай за плечо в замахе, готовясь бить в голову. Все его движения медленные — очевидно, из-за необходимости постоянно сохранять концентрацию для удержания Обито в капкане.

Обито хватает этих секунд, чтобы вздохнуть и приготовиться. Смерть находит шиноби в обстоятельствах и похуже, особенно нукенинов. Обито слишком долго играл с судьбой — выживал там, где никто бы не выжил. Теперь и его везение закончилось.

Наконец, этот момент настал: рука Тоби дёрнулась, и мир перед Обито стал стремительно заваливаться набок. Напоследок мир обнимал его тело, больше не скованное иллюзией, и кричал в ухо почему-то голосом Ханаби:

— Кай!

Перед всё ещё работающим зрением возник её силуэт — со спины. Странно, Обито не было как-то особенно невыносимо больно, во всяком случае, новой боли не появилось. Глаз выхватил из окружающего резкие движения: Мадара успевает среагировать на то, что происходит с Обито, не сразу, но сейчас уже швыряет в эту сторону куройбо, словно пытаясь развеять образ Ханаби.

И Обито вдруг приходит в себя от одновременного с этим крика: «Кайтен!» — глохнувшего в маленьком вихре, возникшем на месте Ханаби.

Несколько куройбо, со звоном отбитые тем, летят в стороны. Вращение замедляется, и через мгновение становится ясно, почему.

Один куройбо достигает цели. Обито уже на ногах и смотрит помертвевшим взглядом на чёрный шест, торчащий по диагонали из груди Ханаби, лицо её отвёрнуто от него, и Обито решает, что поворачивать то не стоит.

Время для Обито замедляется. Он стоит над ней, словно снова челюсти капкана иллюзии сомкнулись вокруг, словно больше не пошевелиться, открытый для любых ударов.

Какаши садится, потирая вывернутую шею, сомневаясь, что вообще когда-нибудь сможет заговорить. Первое, что он видит, оглядевшись: Обито стоит, а затем валится на землю без всякой видимой причины.

Некоторое время и незаметная смена места наблюдения требуются Какаши, чтобы всё-таки эту причину разглядеть, а вернее — несколько причин.

Мадара — кажется, Мадара, изменившийся, — а рядом с ним кто-то ещё. Кровь на лице Обито. И у его ног — тело Ханаби с остекленевшим взглядом и шестом в груди.

Какаши не нужно объяснять, как от такого зрелища можно потерять сознание. Остаётся надеяться хотя бы, что причина тому действительно не рана в голове Обито, а вид девушки, лежащей на земле. Какаши старается не думать о ней, а думать только об Обито — старая привычка АНБУ: беспокоиться стоит лишь о живых. Впрочем, Какаши регулярно нарушал как раз это правило. Но не сейчас. Сейчас это было бы смертельно.

Незнакомый Какаши парнишка в чёрном плаще склоняется над неподвижно лежащим Обито. Кто он? Какаши его не помнит. Почему тот рискует стоять к Мадаре спиной? Какаши чует опасность — жжение проносится вниз по позвоночнику.

— Поторопись, — резко бросает Мадара. — Или твоей решимости недостаточно, чтобы завершить начатое и вернуть себе то, что твоё по праву?

Парнишка тянется рукой к лицу Обито — и Какаши кажется, что он знает, что тот собирается сделать.

Мадара не выдерживает и подходит ближе — вероятно, чтобы закончить всё самому. Какаши формирует печать.

Но его техника не успевает вырваться.

Рука Обито выбрасывается вперёд и стальным тросом хватает горло наклонившегося над ним Мадары. Одновременно с этим тело того растворяется в воздушной спирали, словно в кислоте.

Какаши пристально наблюдает, готовый в любую минуту выпустить технику.

— Как?.. Как ты это сделал?.. Я ведь… — мальчик пятится от Обито назад.