Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Мягко запрыгнув на стол, кошка нюхала воздух возле моей руки и удивленно фыркала — странные запахи ее пугали. Не дрожи, Алиса, прорвемся!

План действий представлялся простым до примитива: подлечиться, вооружиться и вернуться, чтобы замочить гада. Никаких сомнений и трепета я теперь не испытывал. Но сначала распахнул встроенный шкаф, где хранилось личное оружие и боеприпасы. Сто лет этот сейф не видел дневного света, однако с тех пор мало что изменилось. Собственно, и выбор здесь остался небольшим — двустволка да два пистолета. Потянул старенькую «тулку» двенадцатого калибра, взвесил в руке, но тут же поставил на место. Нет, с охотничьим ружьем там не развернешься. Да и неудобно однорукому бойцу будет стрелять, тем более из положения «сидя».

Пневматический пистолет «Вальтер СР-88» красив, но это не оружие, а хороший пугач, по большому счету. Остается травматическая «Оса», четырехствольный уродец. Впрочем, мне не красотами любоваться, мне Игорька достать надо. Там расстояние всего пять метров, «Оса» врага с ног собьет точно. А в лицо попаду — мало не покажется. С десяти метров резиновая пуля пробивает доску, а с трех — двухмиллиметровую сталь. Что ж берем. И патроны заодно пихаем все в сумку.

— Гриша, удобно говорить? — я выбрал нужный контакт.

— Привет, сто лет тебе в обед, — засмеялся из трубки Григорий Балала, давний знакомый. — Говори, Михалыч, для тебя всегда удобно, особенно, когда ты наливаешь!

Всю свою жизнь Гриша провел в городском ГАИ, где поддерживал контакты с множеством людей. Он успешно решал любые вопросы, в чем я имел возможность убедиться не один раз. А потом, после решения, ему судовольствием наливал. Конечно, как иначе, это святое.

— У меня проблема, Гриша, — ровным голосом доложил обстановку. — Огнестрельное ранение в грудь. Дырку заклеил. Выходного отверстия нет. Скорее всего, пуля застряла в ребре. Нужна первая помощь на дому.

Я старался излагать кратко и ясно, однако Гриша понял меня неправильно.

— Ты там совсем охренел?! — заорал он из трубки. — Немедленно вызывай скорую! Ну а полицию они сами найдут. Или мне звякнуть куда следует?

— Никуда звонить не надо, — терпеливо продолжил я. — Нет времени, Гриша. Мне нужна первая помощь сейчас и здесь. И чтобы быстренько кольнули промедол, или какое иное обезболивающее. Второе, нужен бронежилет со шлемом. У тебя такое добро в хозяйстве имеется, я знаю. И третье, прямо сейчас мне надо попасть на ваше стрельбище, потренироваться в стрельбе из пистолета.

— Совсем охренел старый маразматик, — повторно озвучив диагноз, Григорий надолго замолчал, переваривая информацию. — Кто в тебя стрелял?

— Нашлась одна гнида, — не стал я распространяться. — Надо придавить заразу.

— Я не люблю, когда стреляют в спину, я также против выстрелов в упор, — процитировал Гриша. — Войнушку затеял?

— Я также против выстрелов в упор, — подтвердил правоту поэта непреклонным тоном. — Знаешь, что на эту тему сказал товарищ Хрущев?

— Что?

— Кто ударит нас по щеке, тому мы голову оторвем.

— Хм… Перерыв пять минут, звонок другу, — Григорий отключился.

На самом деле я лукавил, время в гостиничном номере остановлено. Не совсем, конечно, но течет очень медленно. Лечиться мне можно сколько угодно — как в телерекламе «пусть весь мир подождет». Еще можно позвонить Коле Уварову, чтобы попросить о помощи, и тот поможет.

Но сначала Коля отстранит меня от активной стадии, выслав вперед свой личный спецназ. Эти парни способны накрошить в капусту не только Игоря Неделькина, а кого угодно. Однако для меня так не годится, потому что это личное дело. Наказать крысу — вопрос принципа. И я этим займусь немедленно, сейчас же. Мы за ценой не постоим…

Когда подло нападает враг, это объясняют «превентивным ударом» или военной хитростью. А когда в тебя стреляют свои, это предательство. Спускать такое нельзя, мой убийца должен быть наказан. Ибо воздастся каждому по делам его.

Острый голод погнал меня на кухню, где я слопал целую курицу. Холодную смолотил, без гарнира и хлеба. Не заметил, как за минуту умял и косточки облизал. Боль в ране пыталась пульсировать, но каждый раз я ее отговаривал, лаской отгонял. И она отступала, куснув зубами для проформы.

— Значит, так, — из телефона, наконец, проявился Гриша. — Лысый доктор, уже известный, к тебе выехал. Встречай с цветами. О цене вопроса будешь договариваться сам. Человек бздит, так что не жмоться. А я буду через час, твои задачи утрясу только. Давай, Михалыч, держись там.

Ага. «Вы там держитесь, всего вам хорошего».

На диван гостиничного номера я приземлился не как в прошлый раз, а по-хитрому, немного левее. И, в отличие от прошлого раза, прибыл одетым по полной форме, в бронежилет. Такой выход я отрепетировал дома — с полицейским шлемом на голове и с «Осой» в вытянутой руке.