Второй раунд

— Как это Николай Петрович? Разве можно не включать логику? — заспорил Егор, внимательно слушавший инструктора. — Вот, например, в жестком контактном спарринге я всегда сначала всегда оцениваю манеру ведения боя и технический уровень своего противника, потом высматриваю его ошибки и, уже примеряясь к его промахам, строю стратегию и тактику поединка, пытаясь его подловить на то или иное техническое действие.

— Вот о чем я и говорю! — торжествующе воскликнул Петрович. — Ты сейчас высказал мне классический образчик логического мышления болвана-европейца.

— Можно подумать, что вы азиат, — обиженно буркнул Егор.

— Азиат или не азиат, не в этом суть. — развеселился Петрович, увидев, как надулся ученик. — Но пожил я в Азии достаточно, чтобы кое-что понять. Ведь именно в Азии, в таких странах как Вьетнам, Китай, Камбоджа, Непал, сохранились до наших дней великолепные образчики архаичного мышления. Лучше всего это заметно именно в восточных боевых системах, только не в тех, к которым ты привык по гонконгским боевикам, а в закрытых, очень немногочисленных клановых и семейных школах. Найти истинного мастера и в этих странах весьма и весьма непросто. Тот массовый ширпотреб, который сейчас выдается за традиционные восточные боевые системы, это просто хороший способ заработать деньги на глупых западных варварах. Лично мне в своен время посчастливилось пообщаться с действительно удивительными людьми только потому, что контактировал я с ними по военной линии, когда мы, как «старшие братья», помогали им «бороться с мировым империализмом»… Ладно, все это ненужная лирика.

Давай лучше вернемся к основному вопросу. В спарринге или в спортивном поединке у тебя есть время приноровиться к противнику и построить тактику и стратегию ведения поединка — это абсолютно нормально и даже хорошо. Мы можем наблюдать такой подход, например, в профессиональных боксерских поединках, длящихся по двенадцать раундов. Здесь есть время и на изучение соперника, и на стратегию, и на тактику. Скажу больше, профессиональные спортсмены перед боем в обязательном порядке просматривают видеозаписи работы своих будущих противников и вместе с тренерским штабом заранее готовят стратегию поединка, выявляя сильные и слабые стороны соперника. Что же касается реальной драки против озверелой шпаны где-нибудь в подворотне, то здесь, мой юный друг, будет совсем другой расклад. В этом случае ты должен будешь навскидку мгновенно оценивать боевые возможности твоих противников, и действовать максимально быстро и жестко. Если ты как в спорте попытаешься приноравливаться и определять их слабые стороны, тебя просто и без затей сожрут. Здесь нет времени на обдумывание, обманки и разные эстетические изыски. Здесь идет жесткая сшибка, зачастую один против многих, зачастую у твоих врагов есть оружие, да и у тебя руки не пустые, если ты не дурак. Так вот, здесь счет идет на доли секунды, и каждый твой промах может стать последним. В таком поединке ты должен действовать, положившись только на годами отработанные рефлексы. Функции командира здесь исполняет уже не твое сознание, а пакет команд, заданный на подсознательном уровне.

Слушая тренера, Егор внезапно вспомнил, как он дрался в саратовском парке с отморозками, окружившими его и Яну. В той жесткой и однозначной ситуации он действовал интуитивно, не включая логику и не обдумывая последствия своих действий. Тогда Егор работал как боевая машина, заряженная на убийство. Именно это и позволило ему тогда выжить самому и спасти свою девушку.

— Теперь я понял, о чем вы говорите, — воспоминания о той давней драке взволновали Егора, он как будто все пережил заново. — У меня пару раз в жизни бывали такие драки, когда я действовал словно по какому-то наитию, ничего не планируя и работая по ситуации. Наверное, именно поэтому я и остался жив. Только это состояние, о котором вы рассказывали, ко мне приходило само собой. Я не знаю, как оно вызывается, и не уверен в том, что оно в нужный момент снова вернется.

Петрович хитро улыбнулся и подмигнул Егору.

— А вот здесь нам может помочь именно архаический способ мышления, о котором я тебе толкую и который, по счастью, сохранился у любого современного человека в глубинных слоях памяти. Он проявляется в нас иногда как необъяснимые предчувствия, так называемые глупые суеверия и внезапные озарения. Для успешного преодоления той или иной трудной ситуации, требующей мгновенной реакции, необходимо иметь развитое образное мышление и овладеть умением мгновенно входить в нужные образы. Подобный образ — это что-то вроде программы, которая перехватывает управление твоим телом в моменты острой необходимости, отключая несущественные в данный момент функции мозга и направляя все средства твоего организма на решение какой-нибудь одной узкоспециализированной задачи. Эти задачи могут быть очень и очень разными, но для нас в данный момент самой актуальной является тема выживания в бою.