Второй раз не воскреснешь

Воскресные вечера Эндрю Райтман посвящал покеру. На широкой, опоясывающей дом террасе устанавливали массивный красного дерева стол. Покрывали его изумрудным сукном. Супруга адвоката демонстрировала патриархальное послушание: по первому зову мужчин смешивала напитки и распечатывала новые колоды. Игорь давно заметил, что в коктейлях в этом доме водку не разбавляли, а колоды, с виду аккуратно заклеенные, были мечены еле заметными булавочными уколами. Адвокат рьяно боролся за свои капиталы. Даже в уик-энд.

Игоря эти непрофессиональные уловки не пугали. Водку он не пил. Ну, а булавочные наколки – это вообще для «чайников».

Сегодня играли в классический пятикарточный покер. Над заливом Эллиотт[4] стоял чудесный осенний закат, ослепительные паруса яхт золотились под осенним солнцем. Дрю напряженно щурил глазенки, пытаясь рассмотреть в накатывающих сумерках рубашки Игоревых карт. Судья Мик Тордс и доктор медицины Джо Смайли все время пасовали и в паузах вели бесконечную дискуссию о законности эвтаназии. Часто выходило так, что Игорь один на один сражался с адвокатом Дрюнчиком.

– Поднимаю на сто, – неуверенно сказал Эндрю. Он никак не мог разглядеть рубашки карт противника.

Игорь внутренне улыбнулся:

– Принимаю.

Он небрежно переложил карты в левую руку. Все равно он держит их так, что адвокату никогда не удастся разглядеть оборотные стороны.

– Двести. И открываемся.

– Плюс пятьсот. И продолжаем.

Эндрю тяжело задышал.

На террасу выскочила адвокатская дочка – крепенькая девчонка лет десяти с не по-детски хитрыми глазками. Она бросилась к папе:

– Дэдди, можно я сыграю с вами?

Папа досадливо промолвил:

– Сыграешь, сыграешь!

– Смотри, ты обещал! – торжествующе выкрикнула девочка и убежала в дом.

«И ведь сыграет, – досадливо подумал Игорь. – Папа не поскупится. Выделит дочке тысяч пять на резвость».

Адвокат решился:

– Поднимаю на тысячу. И открываемся.

– Две. Продолжаем.

Судья Тордс на секунду прервал свою высоконаучную полемику с доктором и поинтересовался:

– Игор… признайтесь! Откуда у русских такие деньги?

Игорь невозмутимо ответил:

– На кону всего семь тысяч. Разве это деньги?

– На кону – десять! – провозгласил Эндрю.

Игорь пожал плечами:

– У меня каре.

Адвокат, которому окончательно изменила выдержка, радостно провозгласил:

– У меня тоже каре. Тузов!!!

Он потянулся к деньгам. Игорь мягко остановил его руку:

– У меня – каре шестерок. Пятая карта – джокер.

Игорь не стал судорожно распихивать по карманам выигранные деньги. Успеется.

Он спокойно положил карты на стол и снизошел до коктейля, поданного еще час назад хозяйкой дома. Водка, чистая водка! Могли бы для приличия разбавить хоть ложечкой содовой.

Солнце упало на краешек залива. Вода сразу почернела, воздух стал сырым и свежим. Адвокат судорожно затягивался «Ковбоем Мальборо». Видели бы его сейчас коллеги – на работе все сотрудники тщательно скрывали, что они курят. Не принято.

Прибежала адвокатская дочка. Папа выдал ей две тысячи долларов. Сдавал Игорь. Он обеспечил девчушке «фулл хаус». Все проиграли. Малышка радостно уволокла в детскую кучу зеленых бумажек. Ее папа сменил гнев на милость. Игорю внезапно стало смертельно скучно. Элита, блин, высшее общество! Сидят по вечерам, крапят булавками карты… Он решительно встал из-за стола:

– Прошу меня извинить… Дела.

– В воскресенье вечером? – удивился Эндрю. Ему хотелось играть еще и еще.

Игорь только пожал плечами:

– У меня рабочий день ненормированный.

У него и правда были дела.

«На старости лет», в тридцать один год, Игорь умудрился вляпаться в академические проблемы. У него давно была мысль подвести под свой профессионализм игрока теоретическую базу. За два месяца он подготовил курс «Практические аспекты теории карточных игр» и рискнул представить план занятий в Университет Вашингтона. (Там же, кстати, подвизался и папаша – преподавал ядерную физику.)

Тридцать шесть часов, одна курсовая, по окончании – экзамен. В университете его программу неожиданно встретили на ура. Ректор, прочитавший предложения Игоря, лично принял его и даже – неслыханная любезность! – вышел из-за своего массивного стола, чтобы пожать руку молодому преподавателю из России. «Оформляйте документы! И поскорее! Ваш курс будет пользоваться огромной популярностью», – торопил Игоря уважаемый профессор.

Однако въедливая тонконосая девица-делопроизводитель, которая должна была подготовить текст контракта, быстро умерила Игорев пыл:

– Где ваши документы?

– В смысле – паспорт? – ослепительно улыбнулся Игорь.

Еще с советских времен он привык, что для устройства на работу нужен паспорт.

– В смысле – сертификаты на право преподавать на английском языке, – оборвала его девица-буквоедка.

Разумеется, никаких сертификатов у Игоря не было.

– Мы оплатим вам стоимость экзаменов, – обнадежил ректор. – Только, пожалуйста, постарайтесь успеть к началу учебного года.