Второй резервный (СИ)

Чиёль таки испортил воздух с натуги, чем вызвал очередной взрыв хохота. Капрал зажал нос и прогнусавил, чтобы все спускались в спортзал, где уже были приготовлены рюкзаки и снаряжение. Девушки посчитали, что с их опытом собирания вещичек в сумочки, данное задание не представляет сложности. Однако они промучились так же, как и парни.

— Бля, для крема совсем нет места.

— Какой крем?! Мы в лес поедем, кого мазать собралась? Медведей?!

— А бритву?! Ноги ведь надо как-то брить, и подмышки!

— Зону бикини не забудь, — усмехнулся Джеджун, за что получил одеялом по голове.

Пока ржали гиенами, мимо спортзала пронеслись в панике несколько учеников. Суни выглянула, чтобы узнать что случилось, вернулась к одноклассникам напуганная.

— Опять несчастный случай! В женском туалете.

— Суицид?

— Да. Кто-то повесился.

Взвод сорвался с места, побросав рюкзаки. Бежали и оглядывались, выискивая глазами подруг и знакомых.

— Где Эсоль? — Бора завертела головой. — Где эта дура?!

— Ээ… хз.

— Блять!

Бора заработала локтями, расталкивая девушек. Ей вдруг стало безумно страшно. Прорвавшись через толпу, она разглядела висящие в воздухе ноги. К горлу подступила тошнота. Стало невыносимо душно, закружилась голова. Вокруг шептались, осуждали и винили войну, солдат и весь проклятый свет. Цепляясь за стену, девушка выбралась из толпы. И тут наткнулась взглядом на Эсоль. Та стояла у лестницы и недоуменно глазела на толпу. Бора не удержалась на ногах и опустилась на пол, шмыгнула носом.

— Что там произошло? — Эсоль подошла к ней.

— Девка нассала мимо толчка… — буркнула Бора. — Все ржут.

— Повесилась второклассница, — Мия прошла мимо, возвращаясь в класс.

— Серьезно?!

— Ну, а кто таким шутит?! — рявнула девушка.

Эсоль глянула на слезы в ее глазах.

— Она была твоей подругой?

— Нет.

— Тогда почему…

— Она думала, что ты повесилась, — рядом оказался Джунсу.

— Закрой хлебало! И вообще, это женский туалет, катись отсюда!

— Второе самоубийство за три дня, охренеть!

Бора, выругавшись, утопала, громко гремя ботинками по полу.

— Кажется, никто особо не удивлен, — Эсоль оглядела вполне спокойные лица учеников.

— Человек привыкает ко всему. Даже к смерти.

— Да ты философ, — Шим материализовался рядом, как джин. — Голубки, возвращаемся назад, рюкзаки ждут.

В то время, как капралы поспешили занять подростков тренировками, чтобы те не видели, как медики снимают и выносят труп, лейтенанты собрались в штабе. Полковник метал молнии.

— Вы вообще приглядываете за детьми?!

— Мы отслеживаем проблемных подростков, к тому же тренировки не такие уж и тяжелые. Просто нынешняя молодежь слишком разнежилась.

— Это вы нытики, а не они! Ваша задача — подготовить сопляков к войне! Не загонять на тренировке, а научить выживать. Они еле на ногах держаться, на передовой их сожрут в первые два дня!

Один из лейтенантов предложил несколько поднять настроение подчиненных.

— Может, организуем что-то вроде дня открытых дверей? Пусть родители их навестят, может, привезут что вкусного.

Полковник покусал нижнюю губу, потом кивнул.

— Хорошо, в воскресенье устроим семейный день. А в понедельник рассадим по машинам и отправим согласно распределению.

Подростки пришли в восторг.

— Мама приедет! Уи-иии!

— Лучше бы нас отпустили на день. Школа уже обрыдла!

— И куда бы ты пошел? Все закрыто.

Лейтенант дождался, когда подростки утихомирятся.

— Приведите себя в порядок, а также свои спальные места. Не позорьтесь.

— Есть, сэр!!!

— Ваш энтузиазм бы да на тренировках, — покачал головой лейтенант.

Вечером Бора слегла с головной болью, поэтому ее вызвался заменить Джеджун. С милой улыбкой он водрузил зад на стул рядом с Юнхо.

— Вот мы и наедине.

— Вообще-то класс тут.

— Они дрыхнут, считай, что отсутствуют.

Чон глянул на парней, те сопели в подушки, кто-то похрапывал. Девчонки тоже не шептались за своей ширмой. Было тихо и душно. Чон поднялся и взял чайник со стола, прошелся по помещению, разливая воду на пол. Вернувшись, он придвинул стул ближе к Дже.

— Как твои руки?

— Нормально, без волос то круче. А вот ресницы медленно отрастают.

— Надо девкам порекомендовать, чтоб без бритвы ехали на фронт, гы-гы-гы.

Похихикав, парни успокоились.

— А твое плечо?

— Швы еще не рассосались.

— Почему Ли не освобождает тебя с такой-то раной?

— Я ведь не инвалид.

— Все равно! Ты столько крови потерял.

Юнхо улыбнулся.

— Помню, как-то после матча, когда я споткнулся о чью-то ногу и улетел головой в стену, ты тоже возмущался, что я на уроки ходил с шиной на шее.

— Да уж, мечтаю вернуться к тем временам, когда единственной проблемой была домашка.

— Твоей единственной проблемой был продюсер Бон. Лично я помню, как оттаскивал его пьяную тушу от тебя.

— Ностальгия, — улыбнулся Джеджун.

Посидев немного в тишине, Юнхо протянул руку ладонью вверх. Дже без сомнений вложил свою руку, переплел с ним пальцы.

— Слушай, после войны индустрия развлечения поднимется с колен последней. Может… я подумал… ты… ну… вернешься ко мне?

Дже обожал, когда его бесстрашный, решительный Юнхо превращался в мямлящего, смущенного медвежонка. На словах, разумеется, ибо он уже знал, каким страстным Чон мог быть.