Второй Рим глазами Третьего: Эволюция образа Византии в российском общественном сознании

Теперь к самой последней главе моего рассказа – к постсоветским годам. Все вышло на поверхность. И все возможные формы отношения к Византии теперь легко можно проследить, благо не эзоповым языком выраженные. Существует течение мысли, отвергающее Византию на основании русского национализма. Мол, в Византии угнетались славяне, поэтому Византия плохая и нам не годится. Есть фашистская форма приятия Византии: объясняется, что Византия – арийское государство. Это фашистский дискурс. Наиболее же распространенным провизантийским дискурсом является евразийство. Процитирую вам известного Александра Дугина. Мне нравится этот текст своей энергичностью. «Нашей самой прочной базой является Византия. С богословской точки зрения, именно Византия была подлинным христианским царством – она длилась 1000 лет. Это и было тысячелетнее царство. Православие – это Византия. Россия – это Византия. Наша формула: Запад – зло, Византия – добро. Все, что написано о Византии плохого, – ложь. Это лишь приемы идеологической борьбы со стороны Запада. Каждый русский должен знать, что Византия – чистое добро, всякий, кто утверждает иное, – враг. Критикуешь Византию – враг русского народа. Такова должна быть наша железная установка. Установка на Византию. Византия – абсолютный ориентир русского проекта, наша точка отсчета в истории. Это надежно и крепко, это центрально. Византия пала, когда засомневалась относительно собственной правоты». Не буду вас утомлять столь же обширными цитатами из других идеологов. Скажу только, что в 90-е гг. эта полемика нарастала. Но она носила политико-философский характер. Пропаганда с использованием Византии как аргумента сильно обострилась во время бомбардировок Югославии в 98-м. Я вам процитирую из газеты «Завтра». «Из академических кабинетов, из сугубо научных исследований византизм вышел на улицы городов России и Восточной Европы. И даже, как мы видим, претворился в колонну русских танков, победоносно прошедших навстречу НАТО. В Византии есть высшая стратегия нового объединения всех православных народов. Предсказанная блестящим русским византинистом, проживающим в Англии, сэром Дмитрием Оболенским. В народном менталитете бывшего византийского пространства заложено то, что не могли уничтожить ни турки, ни фашисты, ни американцы». Представьте себе, какой ужас и стыд я испытал, когда это прочел. Ведь я сам перевел книгу Оболенского «Византийское содружество наций» на русский язык. Она как раз тогда появилась на прилавках.

2000-е годы сильно продвинули ситуацию. Византия стала предметом сочувственных публичных высказываний. Этих высказываний становилось все больше. Высказывалась Наталья Нарочницкая, высказывался Сергей Глазьев. И т. д. Мне очень нравится статья из журнала «Родина». «Воссоединение Церкви состоялось во многом благодаря импульсу, данному Президентом Путиным, выступившим в качестве представителя традиции государей-императоров, врачевателей расколов. Президент России стал продолжателем линии императоров Константина Великого, Пульхерии, Маркиана, Юстиниана и других светских правителей, прославивших свое имя инициативой преодоления церковных распрей». Все это вполне подвело нас к тому, что в январе прошлого года на российском канале был показан нашумевший фильм «Гибель Империи. Византийский урок», который произвел эффект разорвавшейся бомбы. Количество сайтов, на которых эта картина обсуждалась, не поддается исчислению. Количество откликов, рецензий и т. д. ни с чем не сообразно. И, главное, не сообразно с качеством этого фильма. Про него я не скажу ни слова. Сам по себе он совсем не важен. Важно его общественное звучание. Вот что говорит Шевкунов в интервью: «Вот что было приятно. Вдруг мне приходит диск с этим фильмом, изданный Генштабом Минобороны РФ. Я сначала ничего не понял. Оказалось, что в Генштабе был юбилей. И руководство дарило этот фильм, изданный самим Генштабом. Это было криминально и трогательно. Но сам факт этого и множество звонков из государственных структур, институтов, из правительства. Для них это все оказалось очень важным». Истерика была так велика, что 23-го апреля прошлого года покойный патриарх вынужден был официально отмежеваться и сказать, что позиция Шевкунова не есть позиция РПЦ: «Не надо сравнивать события, которые происходили в Византии с нашим временем. Не надо проводить параллели. Если они и напрашиваются у кого-то, это личный взгляд конкретного человека». Но сам факт того, что патриарх должен был по этому поводу оправдываться, говорит о многом.