Второй Салладин

– Боюсь, нам скоро придется снять этот диск. Другие компьютеры перегружены, а сверху все подкидывают и подкидывают работы. Нам нужна память. Вы же сами понимаете.

– Ясно, – сказал Майлз.

– Нет, я не пытаюсь строить из себя начальника, просто...

– Конечно.

"Давай, маленький святоша, – сказал себе Ланахан. – Давай, ты, вонючий прыщавый подлиза. Сделай что-нибудь! Скажи что-нибудь!"

– Еще минуточку, ладно, Майк? Я уже закругляюсь.

– Майлз, люди ждут, и...

– Я буду перед тобой в долгу. Я всегда отдаю свои долги. Я могу тебе помочь. Неплохо помочь. Понимаешь, о чем я? Я могу помочь тебе пробиться наверх. Прикрой меня.

– Майлз, я просто не могу. Я и так пошел вам навстречу и...

– Майк, позволь кое-что тебе сказать. Я очень благодарен тебе за то, что ты для меня сделал. Честное слово. Ты славный парень. Я не доставлю тебе никаких хлопот.

– Спасибо, Майлз. Я очень благодарен вам за понима...

– А в понедельник я первым делом отправлюсь к твоему шефу и скажу ему, что ты нарушил правила доступа, Майк.

Ланахан безмятежно улыбнулся Блюштейну.

– Форма двенадцать, Майк. Я здесь без формы двенадцать. Ты можешь схлопотать большие...

– Черт бы тебя побрал. Ах ты маленький...

– Не стой у меня над душой, жидовская морда. Не стой у меня над душой, твою мать, и будет тебе твоя карьера. Или можешь начинать собираться в Сибирь.

Ланахан бросил на Блюштейна полный самодовольного торжества взгляд. Майлз мог вести себя по-настоящему низко – он был на это способен, – и у него на глазах высокий юнец дрогнул под напором.

– Еще пять минут, Майлз. Черт бы тебя побрал. Говорили ведь, что ты сволочь!

Он рванул в темноту.

Майлз снова уткнулся в экран. Сообщение никуда не делось.

"Введите шестибуквенный код".

Френчи, сукин ты сын. Старый козел.

Старина Френчи. Умный старина Френчи.

А потом пришло озарение, словно из ниоткуда.

"Fe Ковбой".

* * *

Его взгляду открылся лес колонн и безмерное неуютное пространство под низким потолком. Все это походило на творение художника-абстракциониста, бескрайний лабиринт без конца и начала. Туннели, отсеки, путаница переходов в сумеречном подземном просторе. На каждой четвертой или пятой колонне светилась стрелка с оранжевой надписью "Выход". Чей воспаленный разум породил это место? Борхеса? Кафки? Беккета? Нет, конечно нет.

Этот подземный гараж ничем не отличался от любого другого такого же гаража в любом другом месте Америки.

Его глаза обежали все ряды и проходы между ними и не заметили следов человеческого присутствия. Но в любом из тысячи темных закоулков, во мраке, в вентиляционных отверстиях, в трубах, в лестничных колодцах мог скрываться человек.

Страх Данцига вновь расцвел пышным цветом – экзотическая, льдисто-голубая орхидея в груди. Похоже, таково было свойство его желудочно-кишечного тракта, подкашивающее и ослабляющее все системы организма изнутри. Его замутило, к горлу подступила желчь. Сердце стучало о ребра. Он хватал ртом воздух, отравленный застоялыми выхлопными газами. Данциг попытался взять себя в руки. Лучше бы у него не было нужды проявлять храбрость.

Первая теория современного государственного управления – самая элементарная, которая никогда и нигде не была опубликована, – утверждала, что ты платишь другим, чтобы они проявляли храбрость вместо тебя. Специально для подобных надобностей существовала определенная категория людей. И вот пожалуйста, заместители кончились, и Данциг сам должен выйти на арену.

"Я не храбрец, храбрецов считанные единицы". Солдаты интуитивно ощущают это, как будто нюхом чуют. Гражданские презрительно усмехаются: мол, трус. А в его случае подтекст еще и таков: еврей. Жид. Они избранные: их удел – мужество. Они держатся особняком, надменные, бессердечные. Он видел это выражение в их глазах, и в глазах Чарди тоже; он угадывал его в глазах неевреев уже полвека.

Данциг переступил порог и услышал, как пневматическая система с шипением закрыла за ним дверь и за спиной что-то щелкнуло. Замок?

Он сделал шаг вперед. Звук его шагов заметался под низким потолком.

– Чарди? Я здесь, мистер Чарди, – позвал он.

* * *

Улу Бег видел его. Их разделяло ярдов примерно сто, плюс еще десяток колонн – слишком большое расстояние для пистолетного патрона, которыми стрелял "скорпион".

"Ты должен подобраться вплотную", – велели они.

Он начал подбираться ближе. Это было несложно. Толстяк был очень напуган и все звал Чарди, так что можно было держаться в тени и слушать, как голос становится все громче и громче. Курд начал отсчет. Он собирался досчитать до сотни.

Глава 55

По экрану поползли ряды значков.

Номера.

Служебная директория

3839857495.........2094875903

2884110485.........0594847324

И так далее, и так далее, и так далее.

Ланахан нажал кнопку прокрутки, и цифры поползли вверх. Вздымающаяся волна чисел, исчезающая за верхним краем экрана.

Он жал на кнопку, пока цифры не перестали двигаться.

"МО", – выдала машина, "дальше".

Ланахан дал команду продолжить вывод.

"Fe Mo".

Давайте, дальше, дальше. "Мо". Давайте мне "Мо".

Он погрузился в море зеленых цифр.

Его так и тянуло задержать дыхание. Он словно с головой нырнул в математику.