Второй шаг

Мы без происшествий добрались до дома. Каринэль припарковала тачку, и наш дуэт потопал к подъезду. Через пару шагов мне пришлось взять девушку под руку. Она еле передвигала ногами и спотыкалась, словно хотела поцеловать землю. Хорошо хоть консьержка уже свалила домой, иначе бы она потом всем соседям растрепала, что я встречаюсь с наркоманкой, да и сам поди наркоман, алкаш и либерал. А так — мы без лишней нервотрёпки поднялись на мой этаж и вошли в квартиру. В ней нас уже встречал полусонный Пышкин, который, зевнув, проронил:

— Моть, а ты не догадался прихватить с собой из парка осину? Хотя… — тут его взгляд скользнул по вампирше, которая еле держалась на ногах. — Хотя осина может и не пригодится.

— Сплюнь, — прошипел я и помог девушке снять верхнюю одежду.

Потом я взял её на руки и отнёс в комнату, где положил на скрипнувшую кровать. Она не стала укрываться одеялом, а просто свернулась клубочком и закрыла глаза. Я присел рядом и прислушался к её дыханию. Оно было ровным, но слабым. Что же делать? Ей явно нужна кровь.

Моим мыслям вторил Пышкин, который мягко запрыгнул на кровать:

— Всё совсем плохо? Загибается без крови?

— Угу, — угукнул я, расчертив лоб глубокими морщинами.

— Отлично, — обрадовался кот, изобразив довольную улыбку. — А то я уж думал, что она у нас надолго задержится, как сода на кухне. Ихи-х-хи-хи.

— Прекрати ржать! — выдохнул я, играя желваками.

— Точно. Это не тактично. Она же ещё живая. Попозже посмеюсь, а может и станцую.

— Я не хочу, чтобы она умирала, — отчеканил я, лихорадочно соображая, чтобы такое предпринять?

— Твоя мягкотелость нас погубит, — пробурчал рыжий толстяк, спрыгнул с кровати и выбежал в коридор.

— И ничего я не мягкотелый, — прошептал я себе под нос и погладил вампиршу по шелковистым волосам на голове.

Каринэль приоткрыла мутные глаза, мягко улыбнулась и попыталась поцеловать мои пальцы. Но я их отдёрнул и решительно проговорил:

— Так, ладно, с меня не убудет. Каринэль, как насчёт вкуснейшей и свежайшей деликатесной кровушки квартерона?

— Я пью лишь донорскую кровь, — едва слышно прошелестела она.

— Если ты сейчас немного не э-э-э… заморишь внутреннего кровососа, то уже не будешь пить никакую кровь.

— Значит, такова моя судьба, — печально изрекла она, медленно хлопая длинными ресницами.

— Это какой-то сюрреализм. Я посреди ночи заставляю вампиршу выпить моей крови. Кому расскажи — не поверят.

— Действительно странно, — улыбнулась Каринэль.

— Короче, ты сейчас же отсос… выпьешь мою кровь. Не будь такой эгоисткой. Ты обо мне подумала? Кто мне ещё будет готовить такую странную жареную картошку? А Пышкин? С кем он будет играть в шахматы?

— С компьютером, — донеслось от двери.

— Помолчи! — прикрикнул я на него. — Я лучше знаю, что тебе нужно.

— Тиран и самодур, — тихонько прошипел кот, сокрушённо покачав головой.

— Так, я всё решил, — твёрдо заявил я, громыхнув сталью в голосе.

Встал и направился на кухню. Там я взял такой же острый, как мои шутки, нож, и надрезал запястье. Кровь принялась лениво капать в прозрачный стакан. А я работал кулачком — так из пореза обильнее шла кровь. Капля за каплей она на два пальца наполнила тару. Всё, хорошо. Я торопливо открыл аптечку, вытащил бинт и замотал запястье, морщась от боли.

Потом вернулся в комнату и протянул девушке бокал с кровью. Её носик принялся активно втягивать божественный аромат, идущий от тёмно-красной жидкости. А полыхнувшие алым цветом глазки жадно распахнулись. Она сейчас мне жутко напоминала заправского алкаша при виде стопочки водки.

Я поднёс бокал к её губам и заботливо проговорил:

— Глоток за маму, глоток за папу. Хотя нет. В данном случае хреновая присказка.

Но девушке уже было всё равно. Она до дна выпила бокал и с наслаждением облизала губы, на которых осталось ещё несколько капель крови.

— Ну вот и всё. А ты боялась, — с ухмылкой произнёс я, оглядев вампиршу.

К ней стремительно возвращался естественный цвет лица. Вот только в глазах появилось какое-то странное выражение, будто она сожрала какую-то тухлятину. И через миг Каринэль пулей слетела с кровати, упала на четвереньки и выгнулась как кошка. Из её рта с характерными звуками выскользнула тёмно-красная струйка, сдобренная какими-то пищевыми остатками.

Кот тут же брезгливо заявил:

— Фу, какая мерзость. Неужели я так же выгляжу, когда блюю? Надо будет поработать над этим.

— Каринэль, что с тобой? — обеспокоенно выдохнул я, страдальчески глядя на дорогой паркет, который теперь придётся отмывать. Раньше только Пышкин занимался такой фигней, а теперь вон и вампирша.

— Что за гадость у тебя в венах? — прохрипела она, вытирая рот тыльной стороной руки. — Ты не человек? В смысле, не квартерон?

— В каком плане? Морально-этическом?

— В прямом! — выдохнула Каринэль, приняв вертикальное положение.

Она пронзила меня огненным взглядом, будто впервые увидела. При этом её грудь бурно вздымалась под футболкой, а дыхание со свистом вылетало из яростно раздувающего носа.

— Ты чего сама не видишь? Я квартерон! — выпалил я и потрепал пальцами своё заострённое ухо.

— Твоя кровь, как кислота!