Второй шанс 1

– Это другой Якушев, – солидно, со знанием дела ответил Владимир Павлович. – Там же написано В. Якушев, а спартаковский – Александр. Этому, который против нас играет сегодня, 40 лет скоро исполняется. Но тоже навыигрывал немало, был олимпийским чемпионом и чемпионом мира. Живая легенда!

Да и в составе «Дизелиста» хватало знаменитостей. Звено Серняев-Красненьков-Князев – это, можно сказать, тоже живые легенды. На воротах Шундров, которому ещё предстоял переезд в киевский «Сокол», в одной из пятёрок играет молодой Сашка Герасимов – будущий олимпийский чемпион и игрок ЦСКА. Вася Первухин и братья Голиковы уже в «Динамо», Кожевников в «Спартаке». Будущие олимпийские чемпионы Яшин и Светлов, похоже, на подходе к основной команде, но тоже в родном коллективе не задержатся, уедут в «Динамо». Сколько пензенских болельщиков мечтало: вот если бы собрать в одной команде всех, уехавших в Москву… Тогда бы уж точно «Дизелист» не прозябал в Первой лиге, а играл бы в Высшей, возможно, даже бился бы за медали. Но кого-то попросту призвали в ЦСКА или «Динамо», да и потом – кто в своём уме променяет Москву, где тебе уже дали квартиру и машину, на провинциальную Пензу?! Где второй секретарь обкома Георг Мясников хоть и помогла хоккеистам, чем мог, но и его возможности были не беспредельны.

Ха, а вот и он, точно он! На фотографиях я его видел не раз. Сидит в административном здании, следит за игрой через большое окно. Мясников принадлежал к группировке партийной молодёжи – так называемым «шелепинцам». С этим был связан как быстрый взлёт партийной карьеры Георга Васильевича в Москве, так и последовавший за этим длительный застой в Пензе. Наверное, после не раз жалел, что поддерживал Шелепина. После того, как Железный Шурик угодил в опалу, многие его соратники это тоже почувствовали на себе.

Первый период завершился без заброшенных шайб, а на 25-й минуте отличился пензенский нападающий «Дизелиста» Комаров. Проходит минута – и Серняев делает счёт 2:0. Саша Герасимов на 43-й минуте ещё более увеличивает преимущество хозяев в счёте, и только в третьем периоде железнодорожникам удаётся отквитать одну шайбу. По идее я, наверное, должен был бы и за них болеть, как будущий помощник машиниста, но по жизни я всегда болел за «Дизелист» и «Динамо». Причём за «Динамо» футбольное даже сильнее, чем за хоккейное. Наверное, потому, что футбол я больше люблю.

Пока шли со стадиона к родным пенатам, мои мысли снова и снова возвращались к Мясникову. Интересно, он до сих пор поддерживает Шелепина? Или после того, как тот угодил в опалу, постарался дистанцироваться? А если всё же они держат связь, вспоминают дела минувших дней? Можно на этом как-то сыграть? Нет, понятно, что 15-летний пацан, решивший сунуть нос в большую политику, вызовет у того же Мясникова как минимум удивление, а как максимум… Да тут можно предположить всё, что угодно, вплоть до «стука» в соответствующие органы и лечения в закрытом отделении психбольницы. Узнаю на своей шкуре, что испытывали диссиденты, которым ставили диагноз «вялотекущая шизофрения».

От таких картин у меня по спине пробежал холодок. Может, ну её на фиг, эту политику? Буду жить для себя, готовиться к развалу страны, делая всё, чтобы оказаться в числе первых, когда начнётся приватизация, то есть разворовывание государственного имущества. Чем я хуже Бори Березовского, подмявшего под себя «АвтоВАЗ»?

Представил себя в одной шеренге с Березовским, Ходорковским, Абрамовичем, Чубайсом, Сечиным, Миллером и прочими нуворишами – и от одной мысли об этом стало противно. Взял бы в руки АК, и очередью, очередью, пока не опустеет магазин. И по себе прошёлся бы, опустись я до такого. Хотя из уст олигархов это прозвучало бы по-другому – поднялся. Поднялся над простыми людьми, над быдлом в их понимании, чернью, призванной обслуживать их интересы и радоваться редким подачкам.

– Ты чего?

Я вынырнул из тяжких дум, возвращаясь в первый день октября 1977 года. От нашей компании я чуть приотстал, и сейчас лицо обернувшегося назад Андрюхи выражало обеспокоенность.

– А что не так? – спросил я.

– Да у тебя выражение такое было… Странное. Как у взрослого.

Он тоже приотстал, двигаясь рядом со мной.

– Что, серьёзно? Наверное, потому что я сюжет книги обдумываю.

– Кстати, как с ней дела? Много написал?

– Сейчас домой приду, и буду добивать 10-ю главу.

– А сколько их всего будет?

– Навскидку 15–16.

– Это ты уже скоро закончишь?

– Ну, если не случится чего-то экстраординарного… До конца октября должен уложиться. Кстати. Вы чего с Игорем филонить начали, перестали со мной по утрам бегать? Неделю побегали – и хорош? Нет, брат, погоды нынче ещё стоят вполне, редкий дождик не в счёт. Так что завтра жду вас у своего подъезда в 7 утра.

10-ю главу мне удалось добить только на следующий день, после обязательного похода к бабушке. Как ни крути, а старушке одной муторно, её круг общения – я да соседка напротив, Анна Яковлевна. А она во мне души не чает, вон, формой перед соревнованиями обеспечила.