Второй шанс

Если ты читаешь это письмо, значит ты живой. Я никогда не верила в Бога, но все время молилась, чтобы он тебя хранил и у тебя все было хорошо. Когда ты так неожиданно исчез, четыре года назад, наша жизнь с папой закончилась. Ты всегда был и оставался единственным смыслом нашей жизни. Наш папа не выдержал переживаний и через год умер от инфаркта.

Да, сыночек, я осталась совсем одна. И все равно тебя ждала. А полгода назад, у меня обнаружили рак, и сейчас я медленно умираю. Это очень больно, родной мой, но я терплю. Ну а как же, я ведь жду. А вдруг ты постучишь в дверь и тебе некому будет открыть. Но видно, я тебя уже не дождусь. Прости меня за это, сынок.

Если же не свидимся, когда ты вернешься, и прочитаешь это письмо, может найдешь немного времени, чтобы навестить наши могилки, на кладбище. Ты знаешь где. Мы с папой будем лежать рядом и ждать, когда ты придешь. Квартал тридцать семь, третья могила от угла.

Если у тебя нет денег, используй те, что я вложила в конверт. А если есть, то поставь скромный памятник, чтобы наша могилка не затерялась. Так ты и сам сможешь и с внуками нашими, которые у тебя обязательно появятся, нас иногда навещать. Заранее спасибо.

Прощай, сыночек, прости за все. Мы так с папой тебя любили. Как ты теперь будешь совсем одни на этом свете? Не забывай о нас.

Всегда безгранично любящая тебя мама.

2 августа 1966 года.»

Ничто не шевельнулось в очерствевшей душе Владлена. Нет, одна мысль его всё-таки посетила: «Старая дура, не могла меня дождаться, а теперь я без квартиры: без своего угла и крыши над головой. Неудачники! Только ныть и умели! Гроша ломаного за душой не было! Тьфу!»

Ни на секунду не задумавшись, он разорвал письмо, даже не стараясь запомнить адрес родительской могилы. Идти туда, а тем более ставить памятник, он не собирался. Воспитанный эгоистом до мозга костей, он не умел чувствовать. В этой жизни был только один человек, которого он любил — он сам.

Открыв чемодан, он увидел аккуратно с любовью сложенные мамой его детские рисунки, поделки, которые они делали с отцом, альбомы с семейными фотографиями, награды родителей и две сберкнижки. Жадно схватив их, он увидел, что оформлены они на имя отца и мамы, а к ним было написано завещание на его имя. На отцовской книжке было триста рублей, а на маминой всего двести.

«Проклятые нищеброды! — он был раздражён. — Ничего от них не осталось!»

Он порвал и выбросил свои рисунки и поделки, на ближайшей помойке, но вот фотоальбомы взял с собой. Не подумайте только, что ностальгии ради. Нет! Не хотел он, чтобы его физиономия где-либо засветилась. Переложив альбомы в свой чемоданчик, старый он тут же отправил следом за рисунками и поделками. Ну вот и все. Больше его тут ничто не держало. Отряхнув руки и даже не оглянувшись на дом, в котором провёл детство и юность, решительным шагом, он направился прочь.

Его главной целю был тайник. Да-да, тот самый, что он бережно создал когда свалил тогда пять лет назад, чтобы залечь на дно. Вот только найти бы сейчас эту заброшенную деревеньку за чертой города с ветхими полуразвалившимися избами.

Он сел на нужный автобус и через пятнадцать минут оказался на месте. Первый шок, который его ждал, был конечный пункт маршрута. А если точнее, то отсутствие нужной остановки, что когда-то была конечной. Уже когда автобус тронулся дальше, спохватившийся мужчина, подскочил со своего места и попросил водителя тормознуть.