Второй шанс

Аврил с трудом вышла спиной вперед в коридор, Лидия двигалась на нее, а миссис Толлер висела между ними, как мешок с картошкой. Она стонала и что-то бормотала.

– Просто отнесем тебя в кровать, мам, – успокаивала Аврил, пытаясь говорить с улыбкой, что ей не удалось.

Лидия всего секунду волновалась, что им не удастся достаточно согнуть миссис Толлер, чтобы вынести в коридор, но, учитывая, какой она была обмякшей, им удалось легко маневрировать. Они протащили ее несколько футов по коридору и занесли в спальню, при этом Аврил ударилась бедром в дверной косяк.

Постель была расстелена, пуховое одеяло сбилось в изножье кровати. Лидия тянула, но у нее не хватало сил, чтобы поднять миссис Толлер. В конце концов она залезла на кровать и поползла на коленях, волоча миссис Толлер за собой по простыне, пока ее голова не оказалась рядом с подушкой.

Задыхаясь, она смотрела, как Аврил разувает мать и укладывает ее ноги на кровать. Она укрыла ее одеялом, и миссис Толлер снова застонала, повернулась на бок и свернулась калачиком. Занавески были закрыты, и Аврил с Лидией на цыпочках вышли из комнаты. Аврил сразу направилась в кухню, нашла большую миску, налила стакан воды и отнесла все это в мамину комнату.

Лидия ждала ее в коридоре.

– Ты уверена, что все в порядке? – прошептала она. – Разве не бывает рвоты, когда сильно ударяешься головой? Если у нее сотрясение, может, лучше вызвать скорую помощь?

Аврил отрицательно покачала головой:

– Это не сотрясение, а джин. Я проверила, есть ли у нее шишки, и не нашла ни одной. Мне кажется, она просто легла и уснула в ванной. Это не впервые, хотя, как правило, мне удавалось ее разбудить.

Она была очень бледной, а теперь начинала еще и дрожать. Лидия потерла ее руки, чтобы согреть.

– Я могу позвонить маме, – предложила она.

Аврил снова замотала головой, на этот раз так сильно, что ее волосы хлестнули Лидию по лицу:

– Не делай этого! Я не хочу, чтобы твоя мама знала. С ней все будет хорошо. У нее просто похмелье.

У Аврил начали стучать зубы.

– Ты, может, чаю хочешь? – спросила Лидия. Вопрос прозвучал словно из уст ее матери. – Или еще чего-нибудь? Знаю, кока-колу.

Аврил направилась было в кухню, но Лидия ее остановила:

– Посиди пока на диване. Я принесу.

В холодильнике стояли банки с обычной и диетической кока-колой. Хотя Аврил обычно пила диетическую, Лидия взяла красную банку, потому что немного сахара ей бы сейчас не помешало. Она положила хлеб в тостер и, пока он жарился, пошла за одеялом в комнату Аврил. Она принесла подруге кока-колу и одеяло, а сама вернулась в кухню и намазала тосты толстым слоем масла и джема.

И это тоже относилось к тому, что сделала бы ее мама: накормила. Иногда это сводило ее с ума – будто настоящие проблемы можно было решить углеводами. Но Лидия не могла придумать, что еще сделать, как помочь. Она принесла тарелку и еще две банки кока-колы. Аврил сидела на диване, закутавшись в одеяло, и смотрела перед собой. Лидия поставила тарелку на подлокотник дивана рядом с Аврил и, открыв свою банку, села рядом.

– Она просто перебрала в пабе, – сказала Аврил.

В этой фразе было нечто большее. Лидия услышала в голосе подруги боль за все те случаи, о которых Аврил ей не рассказывала, все случаи, когда Аврил приходилось справляться одной, и ей захотелось обнять ее, поцеловать, прижать к себе. Свернуться вокруг нее, окружить ее собой. Целовать ее лоб, брови, щеки. Погладить по волосам и сказать, что все это не важно, что она любит ее и позаботится о ней. Что они могут быть счастливы вдвоем. И никто другой им не нужен.

– Что мне сделать? – беспомощно спросила она.

– Просто… побудь здесь. Ты можешь ненадолго задержаться? Я не хочу ее оставлять и не хочу быть одна.

– Конечно.

Аврил взяла пульт и включила телевизор. Они сидели рядом, смотрели на экран, но ничего не видели. Лидия чувствовала каждый вдох Аврил, чувствовала, как медленно, минута за минутой, проходит дрожь и ее тело успокаивается.

Она даже не пыталась взять ее за руку.

Казалось, прошло уже много времени, когда мать Аврил проснулась и, волоча ноги, поплелась в кухню, чтобы поставить чайник, и Лидия пошла домой. Солнечный свет слепил ей глаза.

Дома на первом этаже пахло краской. Мама наносила второй светло-голубой слой на стены в бывшей комнате Лидии, но местами все еще проглядывал фиолетовый. Джо повернулась, когда Лидия вошла, и потерла поясницу.

– О, привет, – сказала она. – Ты с Аврил?

Лидия заметила у мамы румянец на щеках. Похоже, она наносила макияж, хотя было не разобрать из-за обилия голубой краски у нее на лице и волосах. Кожа декольте была розовой, глаза сияли, будто Лидия застала ее за каким-то непристойным занятием, а не повторной покраской стен.