Второй шанс

Поэтому тройка из группы «Буревестник» спокойно продолжила путь вместе с колонной. Проплывающие мимо красоты зеленых равнин и не менее зеленых предгорий, заросших помимо мелкого кустарника, еще и мелкими деревцами, чем-то неуловимо напоминали горы вокруг форпоста 99. Может быть самим фактом, что это горы, ибо природа и вершины вокруг форпоста были неизменно суровы, величественны и слегка приглушены в красках. Здесь же, в предгорьях Альп, все было ярким, даже чересчур ярким. Трава, деревья, даже синее небо было чересчур синим. А горы, точнее предгорья выглядели игрушечными.

На таком контрасте в голову Дюши не могли не закрасться мысли о том, что же все-таки случилось в прошлом, и почему оно так случилось. Наблюдая за Виталем, который уже готов был на ходу прыгать под капот, и плевать, что машины двигаются, и за Дроном, который уже демонстрировал мотопехоте мощь морпеха (пусть и бывшего), Дюша достал сигарету и погрузился в размышления.

С самого момента гибели родителей, когда 11-летний Андрей чудом спасся и сумел вытащить двух младших сестренок, он считал, что живет в долг. Вначале неосознанно, потом, уже лет через 10, с пониманием самого себя. Вначале Дюшей двигала нерассуждающая месть и слепая ярость, два качества, которые многие на Земле тогда испытывали в отношении тварей. Затем ярость схлынула, и осталась холодная месть. Затем и она ушла, и пришло чувство долга. В отношении себя, и Дюша занялся и не прекращал заниматься самообразованием и подготовкой, и учить других. В отношении Федерации, и Дюша не прекращал уничтожать тварей и людей, не слишком от них отличающихся. В отношении семьи, и Дюша помогал сестрам, как мог.

Выпуская колечки дыма, Дюша признался сам себе, что последний пункт — семья — его и беспокоит. Хрен с ним, с переносом во времени, основополагающий принцип — тварей надо бить всегда и везде! — никто не отменял. И Федерация все та же, и люди все те же, только вместо Второй Волны — Третья. «Буду ветераном двух Волн», скептически покривился сержант в свой адрес, «сподобился же!» Конечно, группа «Буревестник» за прошедшие годы стала Дюше второй семьей, но он и о первой не собирался забывать! Сержант размышлял о том, что 89 лет срок слишком большой, и сестры, конечно, уже отошли в мир иной, как говорили Прежние.

Но у них вполне могли остаться дети, и дети детей, думал Дюша, осознавая, что он вполне может быть дядей или даже дедушкой. И вполне может по возрасту оказаться наравне с внуками или внучками. Мозг отказывался принимать такое, и знание выглядело некоей абстракцией. Повертев туда-сюда мысли о родственниках, Дюша все-таки сдался и признал, что не в силах заставить себя поверить. Одной силы мысли оказалось недостаточно, и организм требовал подтверждений. Узнать, остались ли у него родственники, съездить на могилы сестер, пообщаться вживую с племянниками и внуками, если таковые найдутся.

Потом мысли Дюши вполне естественно перескочили на перенесшихся форпостовцев и их родственников. Правда первым, что пришло в голову сержанту, была сцена, состоявшаяся незадолго до… Тут Дюша затруднился с определением. Вроде как на заставе они все погибли, и ракетный удар должен был перепахать все на метр вглубь. А вроде как и живы. В общем, для себя Дюша решил считать случившееся длительной потерей сознания. Итак, сцена предшествовавшая длительной потере сознания, а именно: Спартак и Лиза.

По виду и лицу Спартака после… пробуждения никак нельзя было сказать, что та сцена его тревожит. Дюша повертел в голове эту головоломку и пришел к единственному нехитрому выводу. Если считать, что Спартак не притворяется, то он сейчас в состоянии «эмоционального тормоза». Мало того, что любовь свою убил, так еще и всякие переносы в будущее. И теперь непонятно, сумеет ли лысый снайпер переварить в себе случившееся или в один прекрасный день тормоза сорвет, и хрен пойми, что тогда случится?

Получается, продолжал цепочку Дюша, мы все сейчас находимся в заторможенном состоянии. И хрен пойми, чего случится, когда форпостовцев отпустит. Разве что Лев, в силу возраста и опыта все понял, принял и осознал? И теперь ждет, благо на отдаленной крепости в горах справиться с эмоциональным безумием (если оно будет) всяко легче и безопаснее для окружающих. Скрутят буяна, посадят в каменную каморку, и займутся психотерапией. Не будет Лев разбрасываться людьми, особенно своими учениками, просто так. Вот для дела, да, там Лев никого не жалел, ни себя, ни окружающих. Но какое там может быть дело, если пойдут эмоциональные срывы?

Правда, Дюша признался сам себе, за эти годы видали они столько всего, что скорее всего группа «Буревестник» скушает и эту гадость от судьбы. Особенно, если Лев нагрузит задачами и работой, в своем любимом стиле. Да и твари не дадут заскучать, с облегчением признал Дюша. Грозная внешне проблема при внимательном рассмотрении оказалась не такой уж и грозной. Но все равно, признал сержант, следует навести справки и найти родственников. И остальным тоже, ненавязчиво посоветовать или подкинуть мысль в форме очередной байки.