Второй шанс

— Там, за высотой долинка, как раз нам всем разместиться, и еще места на сто тысяч тварей хватит, — Дюша небрежно очертил руками размер долины. — Предполагается, что орда тварей, следуя по пересохшему руслу реки, выбежит прямо в долинку. Немедленно взрывами будут запечатаны выходы. Боковые холмы — минированы, на обратных скатах огнеметчики. Вон там и там артполки. Авиация за спиной в полной готовности. За теми двумя холмиками слева от нас сидит танковая рота. Чуть дальше минометчики. Вроде как по холмам нарыты пулеметные гнезда, а то и оборудованы тваренеприступные доты.

— Такие бывают? — изогнул бровь Лев.

— Когда над головой топчется взвод огнеметчиков — вполне, — пожал плечами Дюша. — В общем, тут народу и техники богато и без нас.

— И зачем тогда?

— Вроде как мы должны героически вскинуть оружие и кинуться на тварей. Заставить их увязнуть в той долине, чтобы твари потеряли темп и дали отработать артиллерии.

— Даже так? Откуда такая уверенность во всеобщем героизме?

— Тех, кто попытается сбежать — пристрелят на месте.

— Да, ну и бред же, — почесал лысину генерал. — С такими раскладами уцелеть будет совсем непросто.

— Вообще есть одна идея, — вздохнул Дюша. — Совершенно безумная и авантюрная.

— Так-так, давай. Покури, соберись с мыслями, заодно и меня угостишь.

— Последние, и весьма дрянные, — сообщил Дюша, доставая сигареты. — Мысль такая. Сегодня ночью пробраться на высоту 1503 и захватить ее.

— Грк, — едва не подавился Лев.

— Ну, или хотя бы засесть там, притворимся, что нас ночью перевели, для усиления. Пока разберутся, там уже твари подбегут, и станет не до нас. Да, я говорил, что мысль безумная и авантюрная.

— Настолько безумная, что из нее ничего не выйдет, — проворчал Лев. — В конце концов, раз там штаб, то и процедуры по охране несколько иные. Вариант тут только один: пробраться и затаиться, намертво спрятаться в каких-нибудь пустых бочках. Но это не наш метод.

— Откуда вы знаете, что там есть пустые бочки?

— Там, где много народа, особенно не слишком боевого, всегда есть пустые бочки, — удовлетворенно заявил Лев. — Но, как я уже сказал, это не наш метод.

— Хорошо, — не стал спорить Дюша. — Что тогда наш метод.

— Вот! Это отличный вопрос. Собери всех остальных, чтобы дважды повторяться не пришлось, и устроим очередной урок.

Пока Дюша собирал остальных, пока устраивались немного в стороне от толпы «штрафников», Лев рассматривал местность и проигрывал варианты завтрашней заварушки. Теперь генерал ставил перед собой задачу не просто выжить, но еще и взметнуться наверх, так сказать, заявить и заявить очень громко: Лев вернулся!

— Итак, смотрите, — указал Лев рукой на землю.

Там схематично, пучками травы и линиями была изображена карта местности. Лев пояснил, что вот, мол, высота 1503, тут и тут будут такие-то войска, а вот тут поставят штрафников. В достоверности полученных сведений генерал не сомневался, ибо Дюша был и оставался мастером по извлечению информации из слухов и разговоров. В принципе, Лев тоже так мог, но возраст и лысина увеличивали время вхождения в контакт. Или уменьшали, но это было в прошлом, где все кому надо знали, что Лев — генерал.

— Теперь, собственно, схема завтрашней бойни, — перешел к следующей мысли Лев. — Да, да, вы не ослышались, будет бойня. Люди расставили ловушку на тварей, а твари расставили ловушку на ловушку.

— Тогда надо немедленно сообщить! — вскочила капитан Зайцева.

— Тихо, тихо, не надо кричать, — повел рукой Лев. — Сядь, Екатерина, и пойми, что никто нас тут слушать не будет. Мы проштрафившееся мясо в их глазах. У нас есть только одно право — умереть завтра во имя Федерации.

— То есть это все серьезно? — с каким-то детским и наивным удивлением уточнил Михалыч. — Те, кто командует операцией, и вправду убьют десять тысяч человек, чтобы достичь тактического преимущества?

— Предполагается, что эти десять тысяч будут активно защищаться, и убьют много-много тварей, — усмехнулся Лев. — Я, конечно, не великий знаток работы с толпой, но даже мне понятно, что эти десять тысяч не ринутся героически в бой. Будет паника и неразбериха — это раз. Будет много стрельбы в своих — это два. Будет разворот и попытки убежать — это три. Твари рывком сократят расстояние и смешаются с штрафниками — это четыре. Какие отсюда можно сделать выводы?

— Артиллерия будет бить по площадям, не разбираясь, люди там или твари, — тут же добавил Асыл. — Таким образом, твари не смогут использовать людей в качестве прикрытия, а заодно и не смогут убежать, когда начнут говорить орудия. Тех, кто убегает, можно достаточно легко образумить. Допустим каждый двадцатый из штрафников — ложный.

— Как это? — не поняли окружающие.