Второй шанс

Использование служебного положения в личных целях, или что-то вроде того. Точная формулировка выскочила из головы Дюши, но это было неважно. Суть для самого себя он сформулировал, остальное могло подождать. Итак, Анна Петрова, медсестра, 28 лет, родители остались в Сибири, переведена сюда четыре года назад. На отличном счету у руководства, награды, поощрения, длинный список спасенных. Участвовала в военных действиях, прямо на передовой оказывала медицинскую помощь, один орден, две медали. К суду не привлекалась, взысканий нет, не замужем, детей нет, чиста со всех сторон и вне всяческих подозрений.

Если принять, что она глубоко внедренный агент псиоников, то, что отсюда следует?

Дюша задумался, и упустил из виду влюбленных, но это было неважно. Спартак будет водить ее по центру города, распускать перья и надувать грудь, девушка будет ему активно поддакивать и куда — то склонять. Куда? Если бы ее интересовал секс, то для этого не надо вести такие фальшивые разговоры.

Следовательно, ей зачем-то нужен Спартак.

Дюша присел на скамейку и закурил. Допустим, она агент псиоников, но Спартак неуязвим к пси. Что тогда? Какая-то химия, которую проморгала Алина? Допустим. Но к чему тогда разговоры и склонение… куда? Вторая версия: она не агент, а подконтрольна псионикам, и те ведут игру… так, мимо. Гораздо проще обработать непосредственно снайпера. Если он неуязвим к пси, то такая обработка имеет смысл, но небольшой. Ведь основное — чтобы Спартак потерял голову, и опять же проще самому снайперу вручить химии.

Так, Дюша ощутил, что начинает путаться.

Все эти версии — принимая неуязвимость Спартака к пси — не объясняли, как так быстро он влюбился и потерял голову. Дюша курил и думал, и так и не мог ничего придумать. Подозрения к делу не пришьёшь, ведь он уже видел, как Спартак терял голову от любви… и что мешало ему сделать это еще раз? Поведение медсестры? Ну, Спартак парень видный, хоть и лысый, от него и раньше девушки голову теряли, почему бы не повторить? Вот и ведут себя, как два влюбленных идиота, а Дюше заговоры мерещатся.

Сержант почесал в затылке и признал, что окончательно запутался.

Ну не специализировался он никогда в расследованиях, и на войне все было просто и ясно: тут твари, там свои, и нечего тут думать! Насильники там всякие, мародеры и убийцы — тоже все понятно, поймал на месте преступления и убил, составив протокол под роспись присутствующих. Но здесь? Схватишь медсестричку, да на допрос третьей степени, а окажется, что ни в чем не виновата. И Спартак умом опять тронется, только-только начал в себя приходить!

* * *

— Ты за ней следил, за этой медсестрой? — спросил Влад. — Ну, в смысле, не когда они со Спартаком, а когда она одна?

— Работа — дом, в смысле госпиталь, да обратно, — пожал плечами Дюша. — Но особо не следил, да.

— Тогда надо установить круглосуточную слежку!

— С каких шишей? Кто нам даст людей и аппаратуру?

— Ты же думал, что она псионик, в этом и обвини. Лев же продвигает эту тему?

— Ага, и Спартак ей тут же сообщит, что вот, мол, так и так, любовь очей моих, тебя обвиняют в псионизме, а та похлопает так глазками, — Дюша изображал, Влад ухохатывался, — и скажет, мол, да как ты мог меня заподозрить? Бери меня, я вся твоя, проверь до самого донышка, ни капли псионизма нет!

— Класс! Но ты и вправду думаешь...

— Да, не будем привлекать кого попало, попробуем сами разобраться. Вначале Спартака сводим к нашему врачу, пусть посмотрит, что там у него в мозгах, все ли в порядке, — начал набрасывать план Дюша. — Потом, попробуем пригласить его девушку к нам, пообщаемся, посмотрим, что там за чудо, а то Спартак все скрывает.

— Толково, — одобрил Влад. — А дальше?

— Дальше не знаю, вначале должны появиться какие-нибудь улики или дополнительные подозрения. Опять же, может она со всеми так идиотски разговаривает, а мы уже себе заговор придумали?

— Может быть. Слушай, а с чего ты решил, что она от Спартака пытается чего-то добиться? Может у них игры такие?

— Не знаю, — вздохнул Дюша. — Не знаю. Просто чутье подсказывает, как с тварями, что тут дело нечисто. С другой стороны, все утверждают, мол, Спартак сам по себе такой, без чужого влияния. Вот и, получается, начни резко зажимать девушку, опять с ума сойдет, а после всего, что мы вместе пережили, как-то не сильно хочется Спартаку такого финала.

— Все равно бабы его погубят, — вздохнул Влад. — Либо он вырастет и поумнеет.

— Ага, а пока он еще не поумнел, ты за ним присмотришь.

— Почему я? Мне завтра обратно на линию Краммера, — удивился Влад, — не знаю уж, зачем меня дергали.

— Мда, нехорошо, — поморщился Дюша, — следить кому-то надо, а меня Асыл отрывает от ополченцев. Мол, хватит их учить, есть спецзадание.

— Я и говорю, надо привлечь специалистов, а сами мы так не справимся, у всех дела, — заявил Влад.

— Может быть, может быть. Ладно, еще месяц понаблюдаем, а там, если эта дурь влюбленных не пройдет, подключим всех, кого сможем.