Второй шанс 2

— Наступили лихие 90-е. Как их охарактеризовать, не растекаясь особо мыслью по древу? Появляются новые термины. Те же самые «челноки». Челночный бизнес начинался с Польши. Загранпаспорт в начале 90-х на польской границе делали за 20 долларов. Минимум, что можно было провезти — блок сигарет и 2 бутылки водки. Нужно было проехать 10 км на чужую территорию, продать, и за ходку заработать 10–15 долларов. Наиболее расторопные торговали еще и слитым из бензобаков горючим, а из Польши привозили футболки, джинсы, куртки, бытовую технику. Это были китайские товары, реализуемые в Польше. Но со временем наши «челноки» наладили и канал поставки через Поднебесную. В 90-е из Турции и Греции, к примеру, «челноки» везли кожаные куртки, плащи, шубы из натурального меха. В греческом аэропорту за каждый килограмм груза нужно было заплатить 20 долларов, а в Турции — всего 2 доллара. «Челноки» экономили — летели в Турцию, потом на автобусе добирались до Греции, закупались шубами, и на этом же автобусе беспошлинно возвращались в Турцию. Потом летели домой, оплатив по 2 доллара вместо 20 таможенной пошлины. Те, кто не имел возможности мотаться за рубеж, ездили закупаться товаром в Москву, где начали расти такие оптовые рынки, как «Лужники», «Савеловский», «Измайловский» и многие другие.

Тех, кто, по мнению обычных людей добился успеха, называли «новыми русскими». После распада СССР все ограничения на занятие предпринимательской деятельностью были окончательно сняты и разного рода «бизнесы» начали расти как грибы после дождя. Правда, о честном его ведении тогда никто не знал. Закон, в коммерческой деятельности, стоял если не на последнем, то на предпоследнем месте. Капитализм у нас получился определенно диким. Атрибутом «нового русского» непременно должен быть пиджак малинового цвета, надетый на черную футболку, золотая цепь на шее и мобильный телефон, который в те времена был предметом роскоши и о котором простые работяги не могли и мечтать. Зачастую «малиновые пиджаки» были тесно связаны с криминалом. Это была эпоха криминального беспредела. Каждый день в новостях по телевизору сообщали об очередных разборках со стрельбой, заказном убийстве или как минимум покушении.

Буйным цветом расцвела проституция. Но у проституток тех лет не было никаких прав. Это были сексуальные рабыни, которым было некуда бежать. Самое страшное, что часто в сексуальное рабство отдавались дети. Некоторых оставляли «для использования» в российских борделях, многих просто продавали за рубеж. Девушек похищали прямо на улицах, и если это происходило, единственная возможность выкупить их обратно было обращение к криминальным авторитетам, они единственные представляли тогда более-менее действующую власть. Государство в 90-е было «никто и звать его никак». Власти допустили полный провал на международной арене, сдав все завоеванные в СССР позиции. Собственность продавалась за копейки, народ был предан, армия никого не защищала, МВД стало отдельной преступной группировкой. Государство перестало выполнять свои социальные обязательства, выплачивать пенсии и зарплаты бюджетникам, финансировать образование и медицину. Народ ответил государству тем же: налоги никто не платил, тащили все, что не прибито гвоздями, а что было прибито, тащили вместе с гвоздями. Денег не было ни у кого, кроме олигархов и чиновников высокого ранга. Пенсионеры сдавали бутылки, экономили на лекарствах и еде. Студенческой стипендии хватало на два пирожка в столовой и стакан томатного сока. Бюджетники вынужденно уходили торговать на «толпу»: среди новоявленных челноков можно было встретить преподавателей вузов и учителей, врачей и инженеров. Предприятия стояли, денег не было. Уверенности в завтрашнем дне не был ни у кого. Сегодня ты «новый русский», а завтра мог остаться без штанов и тебе даже не на что было купить буханку хлеба. Если у тебя были родственники в деревне, считалось, что тебе уже очень повезло, так как хотя бы можно было рассчитывать на картошку. Реалии тех лет — множество афер, обмана, мошеннических схем, люди зачастую лишались квартир. Несмотря на то, что повсюду декларировалась свобода и новые возможности, большинство жителей страны не жили, а именно выживали. Любой ценой. Страна стояла на грани развала, об отделении после Чечни начали заявлять и другие регионы…

Тот неожиданного треска я невольно вздрогнул. Это сломалась ручка в пальцах Козырева. Тот чертыхнулся, встал, открыл шкафчик и выбросил обломки ручки в мусорное ведро.

— Извините, не сдержался, сейчас другую принесу.

Через минуту мы продолжили нашу беседу.

— Итак, вы что-то говорили про Чечню, с этого места, если можно, подробнее.