Второй шанс 2

Я уступил, на какие только жертвы не пойдёшь ради любимой девушки! Да и погоды нынче, как говорил Киса Воробьянинов, стоят чудесные. «Этот май-баловник, этот май-чародей веет свежим своим опахалом…» Дождь прошёл ночью, а весь день светит солнце, при этом жары ещё нет, середина мая.

Танцплощадка открывалась в половине девятого вечера, а закрывалась в половине одиннадцатого. Билет стоил 30 копеек. Но мы пришли пораньше, чтобы прокатиться на колесе обозрения и поесть мороженого. Проходя мимо летнего ресторана «Рваные паруса», я грустно вздохнул. Попасть внутрь просто так было нереально, разве что сунуть швейцару «синенькую» или «красненькую», но нас с Ингой в 16 лет всё равно не пропустят, хоть полтинник предлагай. Так что мы предпочли романтическую прогулку по парковым аллеям и поцелуи на уединённой лавочке.

Уже к восьми вечера в парк начали стекаться людские ручейки, а в половине девятого, когда танцплощадку открыли, возле неё творилось настоящее столпотворение. Мы попали внутрь в числе первых, так как заранее заняли места у входа с билетами в руках. Правда, люди с красными повязками на предплечьях, попросту говоря дээндэшники, предварительно меня обыскали, а Ингу заставили открыть сумочку — искали спиртное. Стоявший рядом наряд в лице двух милиционеров так же контролировал ситуацию. Непосредственное участие в этом действе принимал «однорукий бандит» — легендарный и многолетний директор парка Иван Дмитрич Балалаев. Строгий был… вернее, сейчас он ещё строгий мужик. Прошлой весной (въелось в память), это когда мне было 15, мы с Андрюхой Валиахметовым надумали собирать берёзовый сок, и вдали от шумных аллей, так сказать, но всё же на территории парка, стали вкручивать в стволы берёз корпуса от шариковых ручек. Это чтобы сок по капле стекал в укреплённые на стволе же при помощи проволоки стеклянные бутылки. За этим занятием и застал нас тогда Балалаев, регулярно совершавший обходы своих владений. Эх и драпали мы тогда. Когда он гнался за нами с какой-то корягой в своей единственной руке… Хорошо, что сейчас не узнал, а то мог бы припомнить прошлогоднее покушение на его берёзки.

В прежней жизни, будучи книжным червём, я на танцы в этом возрасте ещё и не хаживал, лишь после армии заглянул несколько раз, так что всё это для меня было отчасти внове.

Танцплощадка более чем приличных размеров, под тысячу человек, наверное, влезет. На сцене настраивают инструменты музыканты — два гитариста, басист, клавишник и барабанщик. Ребята незнакомые, но раз играют на самой крутой в городе танцплощадке, значит, что-то умеют.

Тем временем я заметил, что подтянулись и курсанты-артиллеристы в своих мышиного цвета рубашках с короткими и узкими галстуками, болотного цвета брюках и начищенных до блеска чёрных ботинках. В общем, форма цвета хаки, как начнут говорить позднее. Среди курсантов попадались и смуглые лица, эти балаболили на своём арабском, а некоторые лаяли на немецком — эти, видать, из ГДР. Вообще ПАИИ, несмотря на смену названий в будущем, представлял и будет представлять собой настоящий интернационал. Вот только после развала СССР немцы уже не приедут. Зато с Ближнего Востока курсантов будет хоть отбавляй, сейчас по сравнению с тем, что будет, это лишь небольшая толика.

— Добрый вечер, дорогие друзья! Ансамбль «Искатели» снова с вами! — поприветствовал в микрофон публику обладатель гитары непонятной модели с декой вишнёвого цвета.

Народ тут же отозвался свистом и воплями. Кто-то крикнул: «Давай, заводи шарманку!»

— О, я слышу, вам не терпится пустить в пляс ваши ноги. Что ж, не будем откладывать дело в долгий ящик, мы начинаем!

Играли ребята почти исключительно западные хиты. Периодически звучали и медляки, в том числе отечественные, ихх я танцевал, прижавшись к Инге, с куда большим удовольствием, нежели когда приходилось отплясывать «энергичные танцы».

— Слышь, пацан, ты откуда?

Как раз закончился медляк, и я, отклеившись от Инги, с неудовольствием посмотрел на подошедшего к нам парня лет 17–18 с чуть заметно пробивавшейся под носом растительностью.

— В смысле, откуда? — с показным равнодушием переспросил я.

— В смысле, где живёшь? Это место центровых, понял? Если терновской — то вон они где жмутся, а если арбековский — то вообще зря сюда зашёл, ваши в «Комсомольском» ошиваются.

— Если в этом плане, то можешь успокоиться, я свой, на Московской живу.

— А в каком доме? — никак не хотел угомониться парнишка.

— «Сталинка», напротив Дома быта. Весной туда переехали, а до этого на Карла Маркса жил, напротив «Родины». Ещё вопросы будут?

— Смотри, если врёшь… А чего это я тебя тут раньше не видел?

— Потому что я не большой любитель проводить время на танцплощадках, просто моя девушка захотела сюда прийти, я не мог ей отказать.

— Девчонка-то у тебя ничего, — подмигнул он. — Чё, может, уступишь на один танец?

— Это уж как сама девушка решит.

Я посмотрел на Ингу, но она скорчила такую гримасу, что сразу стало понятно — танцевать с этим типом, от которого ещё к тому же попахивало пивком, ей совсем не улыбалось.