Второй шанс 3

— А ещё хочу пожелать, чтобы в следующем году советские исполнители пользовались такой же бешеной популярностью на Западе, как и их звёзды у нас. И вот наш первый шаг в этом направлении!

Мои музыканты уже заняли исходные позиции, и зайки забрались на сцену, я махнул рукой, и Лена принялась терзать синтезатор. А мы чуть погодя хором заорали под музыку: «С Новым годом! С Новым годом!» А затем и припев, который «аварийцы» почему-то поставили перед куплетом:

«Новый год к нам мчится, скоро всё случится…»

Я лишь сократил песню и заменил некоторые фразы, которые в этот вечер могли вызвать недовольно педагогического состава училища. Да и не помнил я текст досконально, потому просто напридумывал от себя нечто нейтральное, и вставил в те места песни, которые вылетели из головы. Тем более что и так всем понравилось, народ был в восторге и от исполнения, и от зайчиков. Правда, от зайчат в основном кайфовали пацаны, в том числе и взрослые: от меня не ускользнуло, каким аппетитным взглядом поедал прыгающих на сцене девчонок Николай Степанович. Интересно, окажись в зале наш обществовед Коромысло, он бы тоже пялился? Но его не было, что вполне объяснимо, учитывая характер этого склочного человечка.

В общем, наше выступление стало не то что вишенкой на торте этого вечера, а настоящим бриллиантом в колье со стразами. Нам пришлось дважды исполнять на бис эту песню, и народ вопреки пытавшимся осадить студентов педагогам требовал ещё. Но я заявил, что Дедушка Мороз устал, и если он сейчас не снимет с себя это одеяние, то училище не досчитается своего самого знаменитого ученика.

Тусовка закончилась в десятом часу вечера. Но народ хотел веселиться дальше, а педагогам во главе с Бузовым пришлось в приказном порядке прикрывать лавочку, заставив Пономаря вырубить свою аппаратуру. За Ингой приехал Михаил Борисович, он сидел в своих «Жигулях» на стоянке у вокзала и курил в приоткрытую конусообразную форточку бокового стекла — такое вот устройство имелось в советских автомобилях. Я помог загрузить костюмы, сказав предложившему подвезти меня Козыреву, что мне до дома тут идти всего ничего. Посмотрел на удалявшиеся габаритные огни и побрёл было пешочком по добросовестно посыпанному коммунальщиками химикатами асфальту. И тут же услышал знакомый голос:

— Максим!

Обернулся — ого, не кто иной, как Сергей Борисович собственной персоной! Он-то что здесь делает?

— Здравствуйте, Сергей Борисович! С наступающим! Каким судьбами?

— В общем-то, поджидаю тебя. Сильно торопишься?

— А что, предлагаете заглянуть на явочную квартиру?

— Нет нужды, разговор минут на пять. Да и машина у меня вон неподалёку стоит, пойдём, погреемся.

Когда мы уселись в его «Москвич», он завёл двигатель и включил печку.

— Читал свежую «Правду»?

— Нет, а что там, про меня что-нибудь?

— Вот, захватил на всякий случай.

Он сунул мне газету, уже раскрытую на нужно месте. Ткнул пальцем в низ полосы. А там чёрным по белому про Полякова и Бохана. Если вкратце, то опубликовано постановление Военной коллегии Верховного суда СССР, приговорившего обоих к исключительной мере наказания.

— Хорошенький подарочек их семьям к Новому году, — пробормотал я себе под нос.

— Что же делать, зло должно быть наказано, — вздохнул Козырев. — Ну а кто виноват? Сами и виноваты, оказались морально неустойчивы. Сколько они советских разведчиков американцам сдали и сдадут, если верить твоим словам, сколько поломали судеб, какой ущерб нанесли безопасности СССР! И они прекрасно знали, на что идут, за что получают деньги в иностранной валюте. Ничего, будет урок остальным, о которых мы пока не знаем.

— Согласен, — говорю я, — эти негодяи получили по заслугам… А вы только ради этого меня поджидали, чтобы показать газету?

— Не только. Появилась информация, что к твоей персоне решил получше приглядеться сам Андропов. Ареста и поездки на Лубянку, уверен, тебе пока опасаться не стоит…

— Пока?

— Хм, ну, знаешь, всякое может произойти, но мы надеемся, что худший из всех возможных сценариев всё же не будет реализован.

— Понятно… Значит, я на крючке у ваших коллег? И что мне в этой ситуации делать?

Говорил я в целом спокойно, но в душе моей бушевала буря эмоций. Бляха муха, жил себе спокойно, книжки пописывал, музыкой занимался, боксом, и тут на тебе… Для Полякова с Боханом, конечно, новогодний подарочек совсем уж адский, но и мне товарищ подполковник подбросил нехилый такой мешочек с сюрпризом.

— Пока они только присматриваются, — продолжал тем временем Сергей Борисович, — нас же и озадачили, конкретно Ивана Ильича. Ну а он как бы меня на это направление бросил ответственным, а уже мне пришлось изображать бурную деятельность и лично назначать сотрудников для наружного наблюдения. Так что если почувствуешь, что за тобой ведётся слежка — хотя вряд ли заметишь, у нас люди опытные — в общем, не дёргайся, а просто делай вид, что ничего не заметил. И вообще, живи, как и раньше жил, только старайся не совершать опрометчивых поступков.

— А не рискуете, общаясь сейчас со мной? Вдруг кто-то из ваших подчинённых сейчас за нами наблюдает?