Второй шанс 3

Тот уже ждал посетителя. Предложил кофе, и гость не отказался, по-хозяйски расположившись в удобном, глубоком кресле. Стоун работал в Москве уже седьмой год, а Спенсер лишь третий, и прекрасно знал, что русские осведомлены о его настоящей профессии. А это значит, что его в любой момент, как только случится очередной шпионский скандал, могут в числе прочих попавших в «чёрный список» попросить на выход. В этом плане позиция Стоуна была крепче, он тоже знал, что за ним ведётся наблюдение, но в отношении себя был спокоен, так как журналистов почти не трогали — в ответ из Штатов могли также выслать советского собкора, также наверняка служившего и на КГБ.

— Что нового, Джеффри? — первым спросил Стоун, потягивая горячий кофе без сахара.

— Всё то же самое, скука неимоверная. Единственное развлечение — пятидесятники[11]. Мы их специально поселили в комнате, под окнами которой гуляют русские милиционеры, так они стучат нашим затворникам в окно и кричат: «Вставайте и молитесь, собаки!»

— Смешно, — без намёка на улыбку прокомментировал Стоун.

— Ну а ты как сходил на пресс-конференцию к этому вундеркинду?

— Хорошо сходил, узнал немало интересного для себя и, поверь мне, этот парень ещё необычнее, чем кажется.

Спенсер молча смотрел на собеседника, явно ожидая от него продолжения, и оно не заставило себя ждать.

— Поверь, Джефри, этот юноша в свои шестнадцать ведёт себя как взрослый мужчина. Ты удостоверишься в этом, когда прослушаешь диктофонную запись. Но сейчас можешь просто поверить мне на слово. И при этом он действительно талантлив. Раньше я сомневался, что он сам сочиняет песни и пишет книги, но, пообщавшись с ним, понял, что он действительно чертовски талантлив. О боксе и говорить не приходится, здесь всё на виду. Хм, интересно было бы посмотреть на него лет через пять, окажись он в профессионалах. Жаль, что в СССР профессиональный бокс находится под запретом. Эти русские упрямо ограничивают себя во многих удовольствиях.

— Особенно в рестлинге.

— Твой рестлинг — полное дерьмо, — отмахнулся Стоун, закурив сигару. — Не представляю, как можно любить эту клоунаду. Бокс — вот воплощение боевого искусства в чистом виде.

— Ладно, ладно, не кипятись, — примирительно улыбнулся Спенсер. — Надеюсь, ты отчёт для меня подготовил?

Вместо ответа Генри молча вытащил из портфеля тонкую папку и положил её перед собеседником. Тот, не открывая папку, тут же убрал её в ящик стола.

— Там помимо отчёта и копия диктофонной записи, оригинал я оставил себе. Я запись расшифровал, осталось написать заметку и переслать её в Вашингтон. Там на записи есть его слова про Индонезию и контрафакт. Я не слишком понял, но что-то в этом есть, пусть наверху попробуют разобраться.

— Ок, может, я и сам во время ознакомления с записью что-нибудь соображу… Мой бог, как же хочется домой! Как мне надоела эта Москва, как я скучаю по родной Филадельфии!

— Хм, а мне в России нравится, — пожал плечами Стоун. — Хотя, признаюсь честно, нет ничего глупее, чем держать за рубежом собкора газеты, которая описывает почти исключительно происходящие в США события. Но у других изданий уже имелись свои собкоры в СССР, поэтому меня пристегнули к «USA Today». В итоге мне приходится ограничиваться маленькими заметками, лишь иногда руководство предоставляет мне бо́льшую площадь, в случае, если в СССР происходят глобальные события вроде встречи Никсона и Брежнева в Москве. Но такие события происходят раз в насколько лет, так что всё остальное время я мучаюсь от скуки. У меня даже появилась мысль проехать Советский Союз от Москвы до Владивостока на поезде, и по пути посылать в Вашингтон свои путевые заметки.

— Во-первых, Владивосток закрытый город, а во-вторых, где ты возьмёшь телетайп в какой-нибудь Сибири?

— Джеффри, не держи русских совсем уж за варваров, у них телетайп имеется в каждом более-менее крупном городе, я уже узнавал. Но всё равно, конечно, напрямую в Вашингтон я ничего не смогу отправить, придётся посылать заметки сначала в посольство, а уж отсюда тебе, мой друг, переправлять их в Соединённые Штаты. А что касается Владивостока, это я так, для примера, можно ограничиться каким-нибудь Хабаровском.

— По этому Максиму Варченко будешь ещё что-нибудь делать или ограничишься одним материалом?

— Знаешь, я вот тут, пока добирался до тебя, подумал, а не прокатиться ли мне в эту самую Пензу, где живёт парень? Хочу познакомиться ним поближе, какой-то он непростой, хочу понять, в чём там соль, как говорят русские.

— Что, серьёзно?

— Почему бы и нет? После того, как его песня оказалась в лидерах хит-парада «Billboard», в редакцию нашей газеты приходят письма от американских читателей с просьбой рассказать об её авторе как можно больше. Отчёт с пресс-конференции уже кое-что, но этого явно недостаточно. Так что вполне может быть, что и сорвусь, в Москве меня особо ничего не держит.

— А я всё хотел спросить, почему не перевезёшь сюда семью?