Второй шанс 4

– Старик, поздравляю с 17-летием, почти взрослый теперь! – радостно заявил он. – И заодно с получением премии «Грэмми». Как ты смотришь на то, чтобы сняться у нас в «Парусе», рассказать про премию?

– Да в общем-то можно, но только отдали мне её задним числом. Вряд ли телезрителям будет интересно слушать, как мне её вручал Демичев.

– Расскажешь про песню, как создавалась, как она оказалась в числе претендентов на премию «Грэмми»… Ну я не знаю, у тебя же вроде язык хорошо подвешен.

– Это понятно, а вот саму песню вы в эфир пустите?

– Хотелось бы, вообще-то, – задумчиво произнёс Дмитрий.

– У меня предложение… Давайте запишем у нас в студии видеоклип на эту песню. Реально такое сделать?

– Хм, в принципе реально… Давай я в понедельник обговорю этот вопрос с начальством, если даст добро – снимем во вторник, а в среду у нас уже будет запись программы, которая выйдет вечером ближайшей пятницы. Почему во вторник? Потому что я в среду уже должен буду объявлять: «А сейчас мы посмотрим видеоролик на эту самую песню». Либо, если наша задумка не удастся, скажу: «Давайте послушаем эту песню», и придётся обойтись только аудиозаписью… Кстати, сама-то аудиозапись у тебя есть?

– Есть пластинка, для которой песня писалась в Москве.

– В принципе, тоже вариант, с пластинки можно на плёнку переписать, наша техника позволяет это сделать.

День рождения отметили весело. Отец умчался в поездку, а мама немного с нами посидела и, просветив нас с Ингой относительно блюд, которые и когда подавать на стол, ушла к соседке, чтобы не мешать молодёжи вести себя непринуждённо. Ну мы и вели… Стол сдвинули в сторону, врубили на полную катушку «Бони М», и отплясывали до тех пор, пока съеденное не утрамбовалось в наших желудках. А значит, настало время торта. Мама в этот раз сама пекла, пораньше отпросившись с работы, и торт получился знатным. Большой, бисквитный, с кремом – схомячили почти весь, оставив по куску маме и отцу.

Конечно же, всем разрешил подержать в руках граммофончик, но, по моему мнению, ребята не совсем сознавали значимость этой премии, для них это была просто прикольная, блестящая штучка. Ну и ладно, сам-то я прекрасно сознаю, как и люди, имеющие отношение к музыке во всём мире.

Естественно, не обошлось без подарков. Инга вручила мне флакон мужского парфюма «Habit Rouge» – настоящая Франция. Было немного неудобно принимать такой дорогой презент (а я догадывался, что он реально дорогой) на глазах у остальных друзей, чьи подарки оказались куда скромнее. А когда в начале десятого вечера со мной попрощались ушедшие вместе Пашка и Надя, мы наконец остались с Ингой наедине.

Входную дверь я на всякий случай запер изнутри, если что – мама позвонит. А в течение следующих двадцати минут мы с моей девушкой наслаждались друг другом. Кто-то скажет – не так долго, но тут тоже важен вопрос – как провести эти двадцать минут. Можно просто лежать рядом друг с другом и лениво предаваться ласкам, а можно устроить такие скачки… Вот мы с Ингой и поиграли в наездников. Причём наездниками были по очереди, и честно скажу, когда она оказывалась сверху – ощущения я испытывал на порядок сильнее.

У Вишневского всё-таки получилось договориться с начальством насчёт видеозаписи. Как он мне потом объяснил, поначалу шеф не горел желанием, но, когда Дмитрий положил ему в понедельник утром на стол свежий номер «Комсомольской правды» с публикацией о вручении мне награды самим Демичевым, тот сдался.

Мама, к слову, тоже накупила газет, но на работу, наученная горьким опытом общения с завистливыми коллегами, уже не носила. Правда, газету в отдел принёс её непосредственный начальник, встал посреди кабинета и потряс печатным изданием: вот, мол, гордитесь, что работаете вместе с Надеждой Михайловной, матерью знаменитого земляка.

Из-за записи на телевидении тренировку пришлось пропустить, в общем-то, после успешного выступления на первенстве РСФСР я имел право на некоторые поблажки. Это ближе к первенству Союза, то есть уже со следующей недели снова начну пахать до седьмого пота.

Мои ребята новость про запись восприняли с энтузиазмом. В том числе и тот факт, что в студии «Паруса» они тоже появятся в качестве гостей – Вишневский не имел ничего против моего предложения. В студию мы заявилась все как один в джинсе́, чтобы соответствовать духу песни. Для полноты образа не хватало патл до плеч, но это разве что в отношении меня, при желании мог бы отрастить, но боксировать с такой шевелюрой неудобно. А Юрка с Валей, не говоря уже про Лену, могли себе позволить, так что щеголяли с длинными лохмами.

Композицию мы когда-то давно уже репетировали, вчера повторили материал, к тому же в студии у нас имелась возможность сделать несколько дублей. Когда я и мои музыканты начали снимать ботинки и носки (Лене я разрешил с её колготками не разуваться, да и за синтезатором её нижнюю часть тела не особо видно) на нас посыпались вопросы – что это за стриптиз мы собираемся здесь устроить?

– Задумка такая, – объяснил я, – демонстрирующая раскованность советских музыкантов.