Второй Шанс

— Меня отправили к нему на летние каникулы. Сначала всё было нормально. Ну, как нормально, он заставлял меня пятилетнего пахать на его участке. Всё время что-то приходилось убирать, копать, чинить. Я делал это и ждал, когда за мной приедут родители. Спустя месяц подобных работ я стал замечать, что он мог выйти из душа и не прикрыться полотенцем. По дому ходил в одних трусах. Затем он стал «случайно» касаться меня в тех местах, где не положено трогать мужчине маленького ребёнка, — закрыл на секунду глаза и перевёл дыхание.

Дерьмо. Это непросто вспоминать. И уж тем более не просто рассказывать об этом ей.

Хлоя сначала записывала, потом остановилась и подняла на меня свои невероятные миндалевидные глаза.

— Я начал прятаться от него. Старался как можно реже попадаться ему на глаза. Но разве может ребёнок спрятаться от взрослого? — я горько усмехнулся, — Нет, не может. Особенно ночью. Однажды, он пришёл ко мне посреди ночи, и я проснулся от странных звуков. Он сидел на моей кровати, голый и дрочил. Я испугался и не знал, что мне делать и как поступить. Я был наедине с мужиком, который достал свой болт и наяривал, не сводя с меня глаз. В итоге я расплакался.

Хлоя выронила ручку и потянулась за своей банкой колы. Попыталась её открыть, но её руки сильно дрожали.

— Давай помогу, — протянул руку, понимая, что ей сейчас, наверное, не по себе.

Открыл её и подождал пока Хлоя попьет и будет готова продолжать.

— Детка, может остановимся? — я волновался больше за неё сейчас, чем за себя. Это открытие меня поразило. Насос опять защемило.

— Нет, если ты не против, то давай продолжим, — хриплым голосом ответила она.

— Как скажешь. В ту ночь он ко мне не притронулся. Просто кончил и вышел из комнаты. Но с тех пор он стал это делать каждую грёбаную ночь. Я плакал и пытался отвернуться. За что получал подзатыльник. Слёзы не действовали на него. В какой-то момент я понял, что нужно прикинуться спящим и всё будет хорошо. Но не тут-то было. Когда он понял, что я не реагирую на его пыхтение, то он стал трогать меня. Понятно, что прикинуться мёртвым было не вариант. Приходилось открывать глаза и смотреть. Но беда в том, что свои грёбаные щупальца с моего тела он с тех пор не убирал. Ему стало мало просто дрочить. Ему нужна была подпитка.

Сделал небольшой перерыв и отпил газировки. Глаза Хлои говорили больше, чем она могла себе представить.

— Детка, давай договоримся. Не нужно меня жалеть, идёт? Я это пережил. Как видишь, не умер, — сказал ей, читая её взгляд.

— Но… ты же был ребёнком. Господи…

— Верно. Был. Сейчас я вырос. Я не хочу видеть жалость по отношению ко мне в твоих невероятных глазах, — искренне ответил ей.

Она опустила взгляд и подняла свою ручку. Надеюсь, она меня услышала. Мне нужна была поддержка, любовь, защита и может даже жалость тогда, но сейчас мне нужна только любовь. Её любовь.

— Следующим его шагом стало преследовать меня в ванной, когда я принимал душ после работы на его участке. Он вламывался туда и наблюдал как я моюсь. Трогал себя, наслаждаясь зрелищем. Не знаю видел ли он ужас в моих глазах. Наверное да. И скорее всего это его ещё больше заводило. Лето закончилось и за мной приехали родители. Я был счастлив и думал, что на этом мои страдания закончатся. Но дома царила обстановка не лучше той. Мать вечно орала на отца. Потом срывалась и на мне. Я пытался сказать им, что больше туда не поеду, за что получал ремнём. Я много плакал, умолял. Но это как будто лишь распаляло мать ещё сильнее. И когда мне исполнилось шесть лет, я замолчал. Я устал от этого напряжения. Устал от того, что меня не слышат и ненавидят. Я не понимал за что. Что я такого сделал, чем заслужил подобное отношение.

Хлоя побледнела.

— Детка, ты уверенна, что мне стоит продолжать? — взволнованно спросил.

Я реально переживал за её состояние. Она такая хрупкая, такая маленькая, такая… моя. Хотел защитить её от всего мира. От всей жестокости, которая есть в нём. От всех мудаков, которые живут в нём.

— Да, пожалуйста, продолжай, — шёпотом ответила она.

Ладно, если она так хочет, то пусть так и будет.