Второй шанс

– Мы уже обсуждали это, кажется. Я повторю еще раз, для особо одаренных: я не жалею, я – люблю. Тебе не понять.

Андрей завершил вызов и небрежно бросил телефон на стол.

Света бросила телефон в сумку, крайне недовольная. В это время открылась дверь кабинета, Ольга с улыбкой вышла в приемную, Николай Петрович ее провожал.

– Спасибо, Николай Петрович! – за что-то благодарила она его.

Николай Петрович кивнул и закрыл дверь.

– Ольга, что за детский сад? – накинулась на Ольгу Света. – Ну, погорячилась в кафе, теперь «не писай в мой горшок»?

Ольга уже была у выхода из приемной, она не собиралась ничего обсуждать с этой женщиной, но Света умела зацепить. Ольга остановилась, развернулась, подошла к Свете.

– Никогда больше, пожалуйста, ко мне не обращайся, – сказала она тихим твердым голосом. – Не вздумай приходить в мой дом. Особенно, когда меня там нет. Запомнила? Или повторить, чтоб записала?

Света удивленно глядела на Ольгу.

– Билет мне в Москву на завтрашний рейс оформляй, все равно никогда не соберешь свой дурацкий пасьянс.

И Ольга вышла, оставив изумленную Свету в одиночестве и (чего скрывать?) испытывая приятное удовлетворение от чувства совершенной маленькой мести.

Николай Петрович разрешил Ольге съездить в Москву. Там было какое-то рядовое мероприятия, которое Ольга расписала как из ряда вон, и шеф не смог отказать. Ольга поняла, что ей нужна пауза. Это было странно – несколько лет с нетерпением ожидать встречи с мужем и детками, а когда долгожданная встреча случилась, куда-то уезжать.

Но дверцы шкафов стояли открытые, на кровати валялись вещи, лежал раскрытый чемодан, куда Ольга складывала одежду. А рядом за женой грустно наблюдал Андрей. Конечно, Света обо всем ему рассказала, и Андрей не знал, что предпринять. Ольга выглядела спокойной и уверенной, никаких вопросов не задавала. Что думать? Знает, но молчит? Или все-таки не знает? Судя по всему, знает. А если уедет и не вернется? А если что-то задумала?

В кои-то веки Андрей чувствовал настоящую тревогу. Мысль, что жена уйдет, мучила его. Он не хотел ее терять, определенно. Но какая же скверная ситуация: она знает, он знает, что она знает, она знает, что он знает, что она знает… Андрей абсолютно не представлял, что предпринять. И понимал, что отсутствие каких-то действий понижает его авторитет так же, как и совершение лишних движений.

Вот Ольга положила с собой яркое вечернее платье.

– А что как-то неожиданно… – начал все-таки Андрей.

– Шеф упустил из виду такое мероприятие. Будем «Хозяюшку» в массы продвигать. Я же рассказывала, что мы проект сдали. Это на пару дней, я думаю… Уверена, что ты не будешь скучать.

«Не будешь скучать» – намек? Или просто вежливость?

Андрей подошел к Ольге:

– Ольга!

Он потянулся обнять ее, но она мягко отстранилась.

– Андрей, у меня регистрация уже через час, я еще не собралась до конца.

Она вышла из комнаты, Андрей уселся на кровать в глубокой задумчивости. Достал из чемодана нарядное платье, подержал перед собой в вытянутых руках. Повздыхал, убрал аккуратно обратно.

– Дети с мамой будут на даче все выходные. Завтра она их из школы забирает, и они сразу едут, – крикнула Ольга из другой комнаты.

Андрей кивнул.

X

Ольга была в гостиничном номере в белом махровом халате, она стояла перед зеркалом, промакивала полотенцем мокрые волосы, когда раздался стук в дверь.

Открыла – Иван.

Она отступила назад, давая ему пройти.

Иван закрыл дверь, тут же прижал к этой двери Ольгу и страстно поцеловал.

Его рука оголила Ольгино плечо, другая крепко ухватила за талию. Продолжая целоваться, Ольга и Иван неуклюже продвигались к кровати.

– Пожалуйста, пристегните ремни, – раздался голос стюардессы в динамик самолета.

Иван отпустил Ольгу, посмотрел куда-то наверх, потом – на нее. С явным сожалением пожал плечами, дескать, не судьба. И Ольга проснулась.

Она сидела в кресле самолета и вспоминала приснившийся поцелуй. Она очень надеялась, что уже скоро у нее останутся крепкие воспоминания о поцелуях наяву. Измена Андрея развязывала ей руки, она со спокойной совестью запланировала ответную измену. Может быть, именно эта оперативно пришедшая в голову мысль и позволила ей остаться на психологическом плаву после того, как она узнала про Свету и Андрея.

Хромая походка, которую она видела в отражении стеклянных стен аэропорта, совсем ее не смущала. Она с трудом вспоминала, что когда-то переживала насчет этого очень сильно и прислушивалась к себе: правда, все равно на хромоту? Вроде бы правда…

Номер был, как во сне, и как тогда, в запасной жизни. Почему-то Ольга окрестила ту жизнь запасной. Сначала она называла свои жизни – та и эта. Та – это та, которая была без аварии, а эта – с аварией и прерывающаяся на ту. А поскольку до второго шанса жизнь тоже можно было считать «той», то Ольга для себя определила называть жизнь второго шанса просто «запасной».