Второй шанс

Я иду и все кругом мне знакомо. Все шорохи, травинки, деревья… Все это я помню, как если бы все это было только вчера. Ничего не стерлась из моей памяти со временем. Я обманула старика, обманула себя. Неужели, теперь обман — это моя жизнь?!

— Ты знаешь, куда идешь. — слышу я голос за спиной, когда уже показывается обрыв и слышен внизу ревущий шум горной реки. — Ты была здесь, точно была.

Я оборачиваюсь и не зная, что сказать, молча киваю в ответ.

Как просто говорить с тем, кто видит тебя насквозь: не надо врать и потому, требуется гораздо меньше слов.

— Смотри туда внимательнее, — указывает мне на обрыв он. Я вновь стою к обрыву лицом. Теперь, я вижу! Вижу то, что не видела из-за пелены своих воспоминаний… Там, практически, у кромки обрыва стоит статуя девушки.

Я внимательнее вглядываюсь в ее черты, фигуру, жест рук, которые в мольбе соприкасаются на груди.

Она прекрасна и невинна. Она белоснежно-белая. Голова ее смотрит прямо и я вижу в ее глазах свое прошлое. Лицо ее излучает скорбь.

Одета она в длинное струящееся платье, полы которого развиваются книзу, так же, как и ее волосы из под вуали, что покрывает их. Она прекрасна.

Я провожу пальцами по гладкой поверхности статуи и замечаю, что в волосах девушки спрятался цветок жасмина.

Он одинокий и такой ранимый, как и сама статуя. Он хрупок и нежен.

Я касаюсь его кончиками пальцев. Мой проводник видит это и горестно вздыхает:

— Все думают, что этот шалопай был извергом, а он просто не умел показывать свою любовь правильно. Привык, что все в этом мире нужно решать сиюминутно и без колебаний. Никто его не учил, как надо. А он очень хороший. Знаешь, что он этот памятник ей поставил? Той, которую любил, но так и не уберег. Цветок-то… знаешь его значение?

— Нет, — шепчу я, не отрывая рук от каменного цветка. Он меня заворожил.

— «Преклонение, нежное и искреннее признание в любви». Бабка одна говорила, что Шахрукх очень хотел, чтобы девушка, пусть и на том свете, но узнала о его любви к ней. Там надпись еще есть, — касается рукой моего плеча старик. Я опускаю взгляд к босым ногам девушки и вижу плиту, на которой она стоит. На ней действительно есть надпись. Присаживаюсь на корточки и внимательно, букву за буквой, вбираю в себя фразу, что там высечена: «Жизнь коротка, но мои чувства к тебе — вечны. Я буду ждать тебя…».

Фраза… О любви и чувстве, которое испытывал ко мне человек по имени Шахрукх.

Она без подписи, без даты. Нет больше ничего, чтобы говорило о Шахрукхе или обо мне.

— Словно, она для всех, кто потерял свою любовь, — провожу я рукой по застывшим складкам платья этой незнакомки. Незнакомки, которая была в сердце у Шахрукха, но которой не являлась я.

— Да, она дает надежду и поддержку влюбленным. Это уже довольно-таки известное место у парочек как из местных деревень, так и из города.

Надо же, кто-то, кто убил одну любовь, дал надежду для других… Странное чувство.

Я замечаю, что рядом со статуей стоит маленькая неприметная ваза, в ней стоит букет из полевых цветов.

— Я каждую неделю приношу сюда свежие цветы. Меня так просил Шахрукх.

Не в силах что-то сказать, я опускаюсь на колени и беру цветы в руки. Они пахнут пылью и теплом. Такое странное сочетание несочитаемого.

К моим глазам подступают слезы. Я глажу каждый лепесток, каждого цветка. Не знаю почему, но мне становится очень жаль того человека, которого я проклинала и видела в своих кошмарах, на протяжении последних трех лет.

Мне его жаль. Он горел в своей любви. Во мне просыпается чувство вины. Получается, я свела с ума и лишила здравого рассудка его?!

Смахиваю непрошенные слезы, одну за одной, но они все не кончаются, а текут еще с большей силой.

— Пойду я, — решает старик. Я киваю ему в ответ, не произнося ни слова.

Я слышу его шаги, шорох травы. Он уходит, давая мне возможность побыть здесь одной.

Моя голова падает ногам статуи, которая становится ей опорой. Мысли в ней лихорадочно ищут свое место, но там все в хаосе и полной неразберихе.

— Валерия…

Я резво поворачиваю голову. На меня с улыбкой смотрит мой новый знакомый. Он не ушел так далеко, как было бы нужно. Я теряюсь под его взглядом.

— Он любил тебя… Очень сильно… И до сих пор любит. Но не бойся, — кивает он головой, хлопая в ладоши. — я ему не скажу. Его правда, не твоя! Он всегда будет судить со своей колокольни, а ты со своей и раз ты тогда сбежала от него, то значит правильно было. Секрет наш с тобою будет — этот день, — разводит он руками. — тсс! — подносит он к губам палец. Я улыбаюсь и киваю головой, размазывая слезы по щекам.

Удовлетворенный моим ответом, он быстрым шагом, насколько это позволяет его возраст, уходит в неизвестном мне направлении, игнорируя наш старый маршрут. Я упускаю его из виду и вновь обращаюсь к статуе.

Я еще много времени провожу в молчании перед ней, не зная причины, но мне становится легко от всего этого, словно я отпускаю всю ту боль, что хранило мое сердце.

Но оно в смятении… Как мне теперь относится к человеку, который из-за любви ко мне разрушил столько много жизней, не забыв уничтожить и себя.