Второй шанс для Короля волков (СИ)

Помню уехал в Черную цитадель и не интересовался больше крестьянкой из приграничной крепости. Вестовой принес мне известие о ее беременности. Волки не бросают своих детей, и я поехал удостоверится, что это моя дочь и предложить ей денег.

Я не успел…

Узнав о ее смерти, я не почувствовал ничего. Можно меня осудить, но это была чужая женщина и еще неродившийся ребенок. Умом я понимал, что это моя дочь — сердцем нет. Какие-то смазанные воспоминая о сексе и больше ничего…пустота.

Узнал, где живет ее мать и вот я на опушке того злосчастного леса у черной полуразвалившейся избушки. Потом крики и проклятия, и самое главное:

«Я проклинаю тебя, ты погубил мою дочь, даже не постаравшись узнать ее. Я проклинаю тебя — ты не узнаешь свою суженную никогда, не учуешь носом, не увидишь глазами, не почувствуешь сердцем. Только в одном случае ты поймешь, что это она — если она полюбит тебя, не зная кто она для тебя. Ты не учуешь собственных детей пока они не родятся. Я проклинаю тебя, ты никогда не узнаешь была ли твоя Илле среди девушек, с которыми ты провел одну ночь или пол жизни. Только если ты поведешь себя настолько благородно по отношению к совершенно чужой тебе женщине, что она сможет тебя полюбит, ты узнаешь ее. Так, что волк — если хочешь узнать свою Илле с это часа ты со всеми женщина будешь вести себя так, чтобы они могли тебя полюбить. Больше никто не будет страдать как моя дочь, ибо в каждой женщине, которая тебя не любит может быть твоя Илле и твой единственный шанс получить сына».

Я проснулся в холодном поту. Я много лет не вспоминал этого события, а сейчас вспомнил, так будто я там на той опушке в окружении леса, слушаю проклятия отчаявшейся женщины.

Сон больше не шел ко мне, лагерь оживал, готовясь к войне и я не видел смысла оставаться в палатке. Она спала так крепко, как только может смертельно уставшая женщина, скорее всего она несколько дней не ела, не спала, опасаясь нападения и кутая дочь от холода, а сейчас расслабилась. Жизнь странная вещь — жертва расслабилась в руках у палача, и выживала среди своих не зная покоя — своя среди чужих, чужая среди своих. Она чувствовала себя спокойно в волчьем логове окруженная врагами, а я защищал женщину предавшею меня, жену кровного врага, ставшего на сторону людей. Война все смешала, вывернула наизнанку, вытащила худшие пороки и самые сильные чувства. Мой брат воевал не за власть, он воевал за свой дом, и я в первый раз подумал, что бы был бы счастлив если бы у меня было за что умереть и ради чего жить. Я хотел иметь семью, даже если это и не будет моя Илле, да и сын меня волновал мало — какой смысл мечтать о несбыточном, если можно иметь счастье в малом.

— Покормишь их — бросил своему адьютанту направляясь в глубь лагеря. Я не ставил охрану сторожить ее, что бы не сбежала, ей просто некуда было идти. Скоро наступление, дороги и леса, заполненные дезертирами обоих армий страшнее поля боя — у них ни чести, ни достоинства, лишь оголтелое желание выжить и поживится. Только полная дура потащит свою дочь через страну, погрязшую в хаосе войны в надежде на призрачное счастье.

Мадлен

Я проснулась на белых простынях в просторной палатке, дочь проснулась раньше и с детской непосредственностью осматривалась, трогая разбросанные вещи и предметы интерьера. Ребёнок был далек от ощущения вселенского горя, его накормили, помыли, он выспался и жизнь его была прекрасна.

Дверь в шатер распахнулся и вошел волк. За ним вошло несколько людей неся блюда с едой, чайник и посуду. Боже…это было божественно. Я так давно не ела из красивой посуды, за красивым столом, свежую и вкусную еду. Люди приняли нас с дочерью после падения моего мужа, но не считали нужным предоставлять никаких благ. Мы для них были обузой, которую они кормили из уважения к единственному мертвому волку, перешедшему на их сторону. Жалкие люди еще верили в шанс на свою победу и пытались убедить, что если кто-то из волком перейдет на их сторону, то их ждут почести, а их семью защита.

— Мама! Мамочка, настоящая еда! Горячая и чай есть! — моя дочь была в восторге. Она не удержалась и схватила блинчик прямо с блюда, пока люди накрывали с стол.

Люди вышли следом за волком, а я осмелилась показать свой голод и подошла к столу. Здесь был накрыт настоящий пир, блинчики с медом и сметаной, нарезка какой-то ветчины, сыры, фрукты и чай, огромный чайник горячего чая.

Дочь визжала от восторга и бегала вокруг стола.

— Мама, мамочка, можно уже есть? И чай, налей мне пожалуйста чай.

— Да, конечно, дорогая, умойся и садись к столу.

— Мама мамочка, а можно я один раз неумытая поем, можно? Прямо сейчас пока все оно такое горячее?

Наверно я должна была проявить твердость, но если Рон вышвырнет нас на улицу, то возможно нам придется на улице есть или из лужи пить, в такой ситуации можно позволить ребенку расслабиться и не придерживаться ни правил приличий, ни дворцового этикета.

- Садись, сегодня все можно.